Смертельно безмолвна

Дьюал Эшли

– На днях ты был совсем разбит, Мэтт, – нехотя шепчет отец и отворачивается. Он со всей силы сжимает в пальцах переносицу, морщит лоб и выдыхает, – ты напугал меня.

– Я знаю. Я сорвался.

– У тебя уже было такое, когда...

– Я знаю, – тверже повторяю я и сглатываю, – я обещаю, что постараюсь измениться.

– Перестанешь пропадать?

– И перестану нарываться на неприятности. – Отличное обещание, которое я вряд ли смогу выполнить. Так держать, Мэтт. – Я даже схожу с вами завтра в

церковь.

Вот это уже лучше. Отец удивленно вскидывает брови.

– Серьезно?

– Да. Послушаю проповедь, встану на путь истинный.

– Шутки пускаешь.

– Немного. – Я усмехаюсь, но затем быстро беру себя в руки. Норин и Джейсон были близки, а потом наша жизнь отняла у них это, отняла у них связь. Я не хочу потерять отца. Сегодня очень трудно было ощущать себя одиноким. Я и не догадывался, что я так сильно нуждаюсь в близких. – Я больше не хочу подводить тебя, пап.

– Ты не меня подводишь, Мэтт. Ты подводишь себя.

– Я исправлюсь.

– Посмотрим. – Отец медленно поднимается с дивана, выключает телевизор и горько усмехается. – Что ж, ты дома. Я могу спокойно идти отдыхать.

– Ты волновался? – Нерешительно спрашиваю я, подняв голову, и папа кивает.

– Конечно, Мэтт. Я всегда волнуюсь, когда тебя нет рядом.

Он уходит, я слежу за тем, как он скрывается за порогом. Он волнуется... значит, ему не все равно. Значит, он все еще мой отец. Я рад, что мы поговорили.

***

Приходить в церковь с разбитым лицом – плохая идея. Все пялятся на меня, словно я нацепил на голову мусорный пакет. Но мне наплевать. Главное, отец немного успокоился. Он до последнего не верил, что я пойду на службу с ними. Да я и сам не верил. Но утром я невозмутимо надел джинсы, свитер, замотал шею шарфом, ведь на ней красовались синие, даже пурпурные следы от пальцев Ариадны, и спустился вниз. Долорес удивилась, но, как умная женщина, которая иногда в ней просыпается, промолчала.

В церкви воняет травами. Ладан, что ли? На самом деле, этот запах ассоциируется у меня с опасностью. В последний раз я дышал им, когда выносил из подвала сумасшедших фанатиков Ари с кровоточащими ранами по всему телу.

Едва мы садимся на скамью, я замечаю Джиллианну. Она подзывает меня рукой, вид у нее недовольный и какой-то растерянный. Я, правда, не хочу подходить к ней. Но что-то мне подсказывает, что, если я не встану, она сама пришвартует рядом, и тогда придется от нее выслушивать пререкания в компании с отцом и Долорес. Этого я допустить не могу.

– Там Джил, – отрезаю я, посмотрев на папу, – я подойду к ней на минуту.

Он кивает, и я поднимаюсь со скамьи. По телу проносится колючая лавина, и вместо того чтобы нормально отойти от отца, я горблю спину и крепко зажмуриваюсь. Конечно, у меня тут

же появляются зрители. Люди с интересом изучают мое скорченное лицо.

Черт, как же я ненавижу этот город. Никто не отворачивается. Все такие приличные, что продолжают пялиться на меня вплоть до того момента, пока я не скрываюсь в тени и с зажмуренными глазами не замираю за колонной. Боль адская. Мне кажется, что кости все-таки сломаны: ребра, ключица. Что-то должно быть искореженным, иначе неясно, почему мне так паршиво. Раны стянулись, да, но болеть не перестали.

– Что с тобой? – Взволнованно шепчет Джиллианна и неожиданно прокатывается по моим щекам ледяными пальцами. Я отворачиваюсь. – Что случилось?

– Ничего. – Искоса гляжу на нее. – Все отлично.

– Ты еле стоишь.

– Я в курсе.

– Поэтому ты не пришел вчера? – Ее голубые глаза вспыхивают пониманием. – Мэтт, я ведь переживала, я ждала, что ты позвонишь или напишешь.

– Я не захотел. – Честно признаюсь я, потому что мне уже осточертело придумывать.

– Не захотел? Или не смог.

– Ты слышала, что я сказал.

Девушка в недоумении вскидывает брови и выпрямляет спину. На ней белая кофта, в которой она пришла на наше первое свидание. Я невольно засматриваюсь на эту кофту. Я вдруг думаю, что эта кофта из другой жизни.

– Ты же не всерьез. – Вспыльчиво бросает Джил, вырывая меня из мыслей. – Ты ведь шутишь. Правда?

– Нет. Не шучу.

– Черт возьми, Мэтт!

– Разве тебе можно ругаться?

– Ты еще и издеваешься? – Пораженно охает она, прикладывая ладонь к груди. – Что с тобой происходит? Ты ведь пришел ко мне домой, сам пришел.

– Я ошибся. – Отвожу взгляд в сторону и нерешительно повожу плечами. – Сглупил.

– Нет, нет, Мэтти, ты поступил верно, слышишь? Верно, я точно знаю.

– Я должен извиниться перед тобой. – Вновь гляжу на Джиллианну и вижу, как губы у нее подрагивают. О, нет. Только без слез. – Джил, не надо.

– А как же твоя миссия? – Шипит она, ткнув в меня пальцем. – Ты все бросил?

– Какая к черту миссия? Ты хоть понимаешь, как глупо это звучит.

– Господь выбрал тебя!

– О, замолчи. Я видел Дьявола, Джил. Видел то, что он делает. Но я не видел Бога.

– Бог живет в каждом из нас, – сумасшедшим шепотом протягивает она. А я щурюсь и отворачиваюсь, потому что смотреть на нее в таком состоянии неприятно. Я никогда бы даже не подумал, что Джиллианна настолько помешана на религии. Мы проводили вместе много времени, но я не замечал, как глубоко пастор Хью вонзил в нее свои когти.

– Папа ждет меня. Я пойду к нему.

– А что я скажу своему папе? – Звонким голосом спрашивает она. – Ты обманул нас.

– Вы сами себя обманываете, Джил. Убийство – не выход и не способ.