Смертельно безмолвна

Дьюал Эшли

Я отношу Ари в спальню. Кладу ее на кровать. Осторожно поправляю волосы, чтобы они не свисали на ее лицо, а затем накрываю одеялом. Несколько минут я смотрю на нее и не могу заставить себя уйти, как бы ни старался. Я не верю, что она дома.

Неуклюже потираю ладонью лицо и все-таки выхожу из комнаты. Я спускаюсь вниз, прохожу в гостиную и вижу Джейсона. Он сидит в кресле, и руками сдавливает виски.

Я не знаю, что сказать. Сомневаюсь, что в подобной ситуации вообще можно что-то говорить. Мне приходится переступить через все сооруженные мною барьеры,

чтобы все-таки набраться смелости и спросить:

– Ты как?

Глупый вопрос. Идиотский. И Джейсон не отвечает. Он продолжает сжимать в руках голову и смотреть сквозь предметы, сквозь время. Он думает, эти мысли раздирают его на части, а я нервно стискиваю пальцами переносицу. Норин Монфор умерла.

Как мы могли это допустить?

– Я нарисую защиту. Хорошо? – Мужчина не обращает на меня внимание. Я опускаю руки и киваю. Наверняка, он согласен со мной. Ему больно, он потерян. Но он согласен.

Сначала иду к главной двери, рисую символы, которые указаны в книге Эбигейл. Не знаю, нормально ли у меня выходит: узоры получаются кривыми и неуклюжими, но никто не сделает лучше, по крайней мере, сейчас. Придется довольствоваться тем, что имеем.

Поднимаюсь на второй этаж, захожу в спальню Ариадны и вывожу на паркете круг, который не только защитит девушку от злых сил, но и не позволит ей покинуть границы.

Когда я заканчиваю, руки у меня дрожат от напряжения. Все это кажется чужим, мне до сих пор трудно принять, во что превратилась моя жизнь, какую роль в ней играю я. Как можно смириться с тем, что Норин Монфор умерла? Как можно смириться с тем, что мы с Джейсоном не смогли ее спасти? Мы говорим себе, что справимся, мы обещаем всем, что справимся. А потом мы терпим поражение. Я прикрываю ладонями лицо и зажмуриваюсь.

Как бы мы ни старались, как бы ни были уверены в себе, мы постоянно сталкиваемся с испытаниями, которые ломают нас. Не знаю, помогут ли эти символы, не знаю, есть ли в них хотя бы какой-то толк. Но я продолжаю верить и делать, потому что я уверен, что как только я остановлюсь, будет очень больно. Я не должен останавливаться. Ни на секунду.

Я запираю все окна и проверяю, закрыты ли двери. Прихожу во вторую гостиную и в растерянности замираю, увидев на бархатной кушетке тело, накрытое белой простыней.

Я порывисто отворачиваюсь, стиснув зубы, и сдавливаю пальцами глаза. Что же... ну почему так жжет? На выдохе опускаю руки и обессилено горблюсь.

Норин Монфор спасла Ариадну, умерла именно так, как хотела: отдала за нее жизнь. В этом поступке я вижу не только благородство, но смелость, отчаяние. Любовь. Норин не проявляла свои чувства. Я редко видел ее улыбающейся, в отличие от Мэри-Линетт. Редко видел ее увлеченной, в отличие от Джейсона. Но я видел ее сильной, упрямой.

Она думала, что ничего не знает о любви. А в итоге любила Ари больше всех.

Я медленно схожу с места, шаркая ногами; протираю лицо и замечаю на столе миску с отваром, которым Норин лечила мои раны. Неуверенно забираю его и покидаю комнату.

Ладони болят от ожогов. Когда в церкви я сжимал руки Ариадны, я сжимал огонь. Я не обратил тогда на это внимание, а теперь не могу спокойно вытянуть пальцы.

Я прохожу в ванную комнату, включаю свет

и замираю. Смотрю на свое отражение, но не вижу себя. Вижу покрытое густой кровью лицо незнакомца. Вижу уродливые раны, что тянутся вдоль щеки и подбородка и скатываются по шее, будто следы от когтей. Так и есть. Прежде чем Джейсон пришел в себя, он размахнулся и поцарапал мне лицо. Я забыл. В конце концов, надо мной нависли проблемы куда серьезней. Однако сейчас я теряюсь. Я не узнаю себя. Этот человек в зеркале - я не знаю его. Вижу, как на лице незнакомца вдруг выделяются желваки, и неуклюже облокачиваюсь руками о край мойки. Черт возьми. Мне становится страшно. Страшно от того, что теперь каждый день я буду видеть эти шрамы и вспоминать о том, от чего хотел бы убежать.

Собравшись с мыслями, я обрабатываю ладони и лицо лечебной смесью Норин.

Руки восстанавливаются почти сразу же. Боль исчезает, да и ссадин не остается. Но в отражение ничего не меняется. Я умываюсь, сдираю прилипшую к коже кровь и грязь, но, когда я выпрямляюсь, я встречаюсь взглядом с незнакомцем, на лице у которого пылают и горят толстые, уродливые шрамы. Очередное напоминание о том, кто я есть.

Неожиданно я слышу, как хлопает входная дверь. Символы я нарисовал. Раз кому-то удалось пройти, значит, опасности он не представляет. Неужели Хэйдан вернулся? Черт, я рад увидеть брата. Рад, что он в порядке. Но Мэри-Линетт...

Встряхиваю головой и вытираю мокрое лицо полотенцем. Я должен выйти. Должен.

Но я не хочу. Вновь зажмуриваюсь и представляю испуганный взгляд Мэри. Сложно так просто переступить через порог и столкнуться с последствиями. Куда проще закрыть в ванной комнате засовы, выключить свет и представить, что все это ночной кошмар.

Я стремительно выпрямляюсь. Люди с трудом находили со мной общий язык, ведь я говорил то, что думаю, никогда не поддавался эмоциям.

Хотя бы это должно остаться неизменным.

Выхожу из ванной комнаты и поднимаюсь на второй этаж. Я бреду вдоль коридора и смотрю на серое небо, что мелькает в окнах. Я навсегда запомню эту зиму. Отталкиваю от себя дверь в спальню Ариадны, вижу брата, но не останавливаюсь.

Мне вдруг кажется, что, если я пронесусь достаточно быстро, он не заметит шрамов.

– Мэтт? – Протягивает Хэйдан. – Черт возьми, что с тобой? – Все-таки заметил. – Я с тобой разговариваю, Мэтт, что случилось? У тебя на лице...

– Я видел. – Бросаю я ледяным голосом. Искоса гляжу на брата, потом на гостью. На ее лице плавает искреннее недоумение, а еще страх. Девушка низкого роста, у нее круглое лицо, покатые плечи. Она не выглядит так, будто может нам помочь. – Это ее мы искали?

Сажусь рядом с Ари и ласковым движением накрываю спавшее одеяло, потом нежно поглаживаю волосы. Когда я ее касаюсь, я вспоминаю о том, что она реальна.

– Это Дельфия, – не своим голосом шепчет Хэйдан.

– Кое-что случилось. – Минуту погодя, отрезаю я и сглатываю. «Кое-что». Отличное определение катастрофы, трагедии. Абстрактное понятие, но уверен, Хэрри уловил смысл.

– Что именно?

Трепетно прохожусь пальцами по щеке Ариадны и убираю рыжий локон волос ей за спину, а потом вспоминаю о теле Норин, накрытом белой простыней.