Смертельно безмолвна
Шрифт:
– Ты идешь?
– Да. – Прячу склянку в карман брюк. – Две секунды.
Пронести лук вряд ли удастся. Я бы смог спрятать браунинг за спину. Но сама мысль о том, что мои пальцы вновь зажмут ледяной металл пистолета, сводит с ума. Никогда уже я не смогу взять в руки оружие. И это хорошо. Наверно, это хорошо.
Закрываю пикап.
– Что ж, будем действовать согласно плану, – ровным голосом отрезает Норин.
– Да. – Кивает Джейсон. – Попадаем в чистилище, находим Ариадну. Ты отвлекаешь.
– Я помню.
– Рисуем клетку, вырубаем рыжеволосую бестию и сматываемся.
Если
На Норин Монфор зеленое платье и черная накидка. Она выглядит уверенной в себе, пусть я никогда прежде и не видел ее в подобной одежде. Раньше мне казалось, что она не представляет жизнь без толстых свитеров и бесформенных брюк. Сейчас я не узнаю ее. Не узнаю в этом человеке замкнутую Норин Монфор, передо мной женщина, красота которой способна разрезать на части и выворачивать наизнанку.
На Джейсоне тоже классический костюм. Подобное зрелище дорого стоит.
– Что? – Он неуклюже поправляет воротник. – Ненавижу такую одежду.
– Мы идем на бал к Сатане. – Я вдруг хочу пошутить, как это часто делал Хэрри. – У тебя нет выхода. Там дресс-код. Впускают в той одежде, в которой потом хоронят.
Мужчина усмехается, а Норин покачивает головой. Ей моя шутка не понравилась.
На кладбище так темно, что я не вижу надгробий. Просто плетусь за Джейсоном и не думаю о том, что, возможно, под моими ногами закопан чей-то труп. Мерзкое место. Да, я понимаю, что все мы умрем, но я предпочел бы стать пеплом, а не кормить червей. Хэрри умный парень. Я уверен, он додумается развеять мой прах по ветру. Или что там делают.
– Почему именно Мефистофель? – Спрашиваю я, изучая корявые ветки деревьев.
– По одной из легенд, Мефистофель – это злобный дух, – поясняет Джейсон. – Часто фигурировал в мифологии эпохи Возрождения.
– И с каких пор хоронят злых духов?
– Люди умудряются похоронить даже свое будущее, – едва слышно отрезает Норин и выходит вперед, поддерживая низ платья, – так что не удивляйся. Все возможно.
Я хмыкаю, но вопросов больше не задаю.
Несколько минут мы блуждаем вдоль старых могил, вдоль черных троп и каменных ангелов с распростертыми крыльями вместо рук; единственным звуком, сопровождающим нас, является свист ветра. В темноте виднеются лишь каменные надгробья и кресты. Небо сливается с угольной землей, а луна едва выглядывает из-под серых облаков. Мертвые все слышат, я почти уверен. Слышат топот наших ног, слышат стуки наших сердец. Но как бы паршиво я себя не чувствовал, и какие бы образы не рисовал в голове, я продолжаю идти.
Наконец, Джейсон останавливается перед массивной древней статуей ангела смерти. Его лицо скрыто за каменной мантией. Его костлявые пальцы сжимают косу. Позади него расположился небольшой склеп, дверь в который оказывается открытой.
Норин нервно сглатывает, а я закатываю глаза. Не время сейчас бояться.
Что-то
– Подожди, – Джейсон хватает меня за плечо, – не торопись.
– Это просто проход.
– Просто проход в чистилище Люцифера.
– Нас пригласила Меган фон Страттен. Если бы уже здесь нам угрожала опасность, у нее бы возникло желание предотвратить ее. Тебе так не кажется?
– Мне кажется, что все не так просто.
– Вот и проверим. – Я сбрасываю руку напарника, а он вскидывает брови.
Пожалуй, Джейсон удивлен. Но я понятия не имею, чему именно.
– Как знаешь, – отвечает он и отступает назад, не отводя от меня карих глаз. Я бы не сказал, что мы с Джейсоном хорошо друг друга знаем. Но что-то мне подсказывает, что он изучает меня, сомневается во мне. Джейсон подметил нечто такое, что сбило его с толку.
Что именно? Отчаяние в глазах? Резкость в голосе? Уверенность в действиях?
Взъерошиваю волосы и шумно выдыхаю. Пусть думает, о чем хочет. Все равно он не узнает, что мучает меня и не дает нормально дышать.
Я решительно прохожу вперед, огибаю статую и переступаю через порог. Темнота в ту же секунду, будто живой монстр, накидывается на мои плечи, и я оказываюсь во мраке.
– Черт, – порывисто оборачиваюсь, но вдруг понимаю, что позади меня черная стена.
Я угодил в ловушку из угольных прутьев, и я ни черта не вижу перед глазами.
Мне ничего не известно о панике. Но сейчас нечто извне подчиняет рассудок. И мне становится так паршиво, что поперек горла подскакивает вопль, оборачиваюсь, взмахиваю в темноте руками, пытаясь наткнуться хотя бы на какую-то преграду, и выплевываю:
– Ну же, – панически оглядываюсь, – это просто склеп, просто склеп.
Но в этом мире не бывает просто склепов. Именно поэтому в следующую секунду на расстоянии вытянутой руки от меня появляется человек в рваной накидке. Воздух, словно кулаками заталкивают в мою глотку. И я не понимаю, откуда появляется тусклый свет, не понимаю, откуда появляется этот незнакомец.
И не понимаю, почему на его лице отсутствуют глаза, губы, нос, брови. Нет ничего.
– Твою мать, – я стремительно отхожу назад, – черт, черт. Черт!
Демон или существо, не знаю, что это за чудовище, двигается ко мне, неестественно выгибая спину. Его движения дерганные, рваные. Я слышу, как он шаркает ногами.
– Не подходи, – рявкаю я, выставив перед собой ладони, – я сказал...
«Добро пожаловать, Мэттью Нортон», – внезапно возникает голос в моей голове, и я ошеломленно примерзаю к месту, округлив до рези глаза. Существо замирает, а его голова наклоняется в бок, но на лице так и не появляются очертания.
Дерьмо. Какое же дерьмо. Я громко сглатываю и прищуриваюсь:
– Что ты за тварь?
«Чтобы пройти дальше нужно заплатить, Мэттью Нортон».
– Что?
«Переступив порог чистилища, ты потерял часть себя. Какую часть?»
Что происходит? Я ничего не понимаю, я до боли стискиваю зубы и подаюсь вперед, борясь с дикой паникой, бурлящей где-то между висков. Кровь так и стучит в голове! Бум, бум, бум. Это сводит с ума. Заставляет дрожать от ужаса.
– Что вам от меня нужно?