Смертельно прекрасна
Шрифт:
– Хорошо. – Вдруг соглашается Норин, и я слышу, как она подходит ближе. – Если в этом есть необходимость, мы не станем сопротивляться. Я позвоню Джейсону. Он отвезет тебя, а обратно доберешься на автобусе.
Киваю, медленно оборачиваюсь и пришмыгиваю носом. Мне вдруг становится очень холодно и пусто. Искоса гляжу на кровать и шепчу:
– Только вы и, правда, останьтесь. Я…, просто я, наверно…
– Я справа. – П адая на постель, пропевает Мэри-Линетт. – Все согласны?
Усмехаюсь и медленно плетусь к кровати.
***
Ноа
Смерть садится за стол. Наклоняется и сплетает длинные пальцы, а я смотрю на него и прокручиваю в своей голове: он твой отец, отец, твой родной отец. Все это кажется не просто безумием, а сном и иллюзией. На ватных ногах я плелась по коридору. Каменными руками постучала по двери. Не дыша, пробарабанила, что хочу поговорить. И абсолютно в панике уселась на небольшой табурет, раскачивающийся из стороны в сторону.
– Я поставил рядом с кофе-машиной, автомат с чаем. – Вдруг заявляет Ноа. Я тут же встречаюсь с ним взглядом и неряшливо сглатываю. – Да, я не смог выкинуть из головы, что ты не любишь кофе, но я ведь знал, что ты вернешься, и поэтому…
– Знал?
– Конечно.
– Откуда?
– Ты не могла не прийти. – Он рассудительно кивает. – Тебе нужны ответы. И только я могу их дать. Вопреки желанию, ты пришла, потому что боишься.
– Как отлично ты разбираешься в людях, - я нервно прыскаю со смеху и вспоминаю о люцерне в сумке. Норин решила, что удача мне не помешает. – Долго, наверно, пришлось изучать наши повадки, мимику и жесты.
– Я и сейчас не все понимаю, Ариадна.
– Смерть в чем-то не разбирается?
– Могу сказать, что Смерть не разбирается в Жизни. – Ноа Морт поводит плечами и в мои глаза глядит насмешливо. – А вы, люди, кажется, только этим и занимаетесь: живете.
– Пытаемся, - поправляю я, - и у нас не всегда классно выходит. Например, сегодня я хотела ночью отдохнуть, но не отдохнула, потому что призрак пробрался ко мне в покои и начал рассказывать, что я скоро непременно лишу кого-то жизни.
– Они часто так делают.
– Пробираются в спальни?
– Пугают. – Ноа поднимается из-за стола и поправляет жилистые волосы. Он садится на край стола, в замок сплетает руки и принимается разглядывать меня, будто я результат очень длительного и опасного эксперимента. – Что ты почувствовала?
– В смысле? – Неуверенно переспрашиваю я.
– Что ты почувствовала, когда призрак оказался рядом.
– Наверно, страх. Она…, этот призрак, он прикоснулся ко мне. Такое возможно?
– Конечно.
– Конечно! – Торжественно повторяю я и грузно выдыхаю. – И как это понимать? Не стану в кабинете Смерти сыпать своими знаниями, так уж и быть, пусть я и пересмотрела все сезоны «Сверхъестественного», но призраки разве могут дотрагиваться до людей?
– До людей, нет.
– Ну, кто ж знал, – язвлю я, – всякое в жизни случается, верно?
– Тебе не стоит бояться. Иногда призраки принимают оболочки страшных существ.
– И зачем им это?
– Как и все пленники, души пытаются вырваться на свободу.
– Как-то раз я видела маму, но…, но она была совсем на себя не похожа. Она тянула ко мне руку, звала меня, но она была страшной и мерзкой, и я…
– Это была не Джин. – Ноа серьезно кивает. – Кто-то принял ее облик. Пытался тебя заманить. Я могу дать тебе совет – всегда будь предельно внимательна. Ты сможешь найти то, что поможет тебе отличить родных от их проекций, если будешь не просто смотреть, но и видеть. Для этого стоит сконцентрировать внимание на мелочах.
– Звучит очень просто, но не думаю, что мне будет дело до мелочей, когда очередной призрак решит навестить меня ночью и придушить во сне.
– П ридется. Не знаю, как придать тебе уверенности в себе, и что сказать, чтобы тебе стало легче. Но у тебя нет выхода. Так нужно, и ты должна научиться.
– Отцовское напутствие, – шепотом протягиваю я и нерешительно кривлю губы, – на будущее, слова: у тебя нет выхода – звучат кошмарно. Никогда не говори их … Особенно людям. Особенно девушкам. Особенно, – откатываюсь назад и вздыхаю, – своим дочерям.
– Что ж, у меня лишь одна дочь.
Вспыхиваю от странного смущения и взмахиваю руками:
– Уже хорошо. Есть человек, который в старости кружку с водой поднесет. Да?
– Я не старею.
– Ну, я старею. Тогда, может, ты поднесешь мне чашку?
– Ари, - Ноа неожиданно отталкивается от стола и подходит ко мне, выпрямив спину. Я не хочу думать о том, что мы похожи, но смотрит он на меня так, как я смотрю на себя в отражении, когда хочу взвыть от недовольства. – Почему ты отрицаешь это , что плохого в том, кто ты есть? В мире возможно все. В мире бывают исключения. Ты – исключение, и в этом нет ничего неправильного. Так просто случилось, вот и все.
– Вот и все, - эхом повторяю я и отставляю в сторону кружку. Как просто он взял мне и все объяснил. Ну, подумаешь, ну, бывает. Чем Смерть хуже человека? С чего это вдруг у него не может быть детей и личной жизни? Пф, глупости. Вполне обычное дело.
– Необычное дело, – поправляет он, а я непроизвольно вспоминаю, что этот отец года читает мысли. Класс. С таким папочкой особо не посекретничаешь. – Но я ведь сказал, что ты – исключение. Мы оба должны смириться с этим.
– С детьми не мириться, Ноа. Детей любят, с ними живут, их растят.