Смертельно влюблён
Шрифт:
— Подожди, стой, ей же надо закончить школу, её же исключат, не допустят к экзаменам, — в спешке протараторил парень.
— Надеюсь, что так и будет.
Кладу трубку и бросаю телефон на диван.
Разговор закончился, а неприятный осадок остался. Он напомнил мне о прошедшей недели, в которой каждый день заходил за ней, провожал её в школу и из школы, разговаривал с ней, возможно, что даже касался. Опять этот сукин сын заставляет меня звереть по отношению к ней.
Выхожу к ней, всё ещё стоящую на месте, ничего не предпринявшую.
—
— Зачем ты опять начинаешь, Стаас? Ты же клялся, что больше не будет так себя вести.
— То есть моя клятва это лишний повод изменять мне? — взревел я, наваливаясь на неё всем телом, как в ту проклятую для неё и Божественную для меня ночь. — Скажи, он тебе нравится, да?! Он к тебе приставал?
— Нет, нет, Стаас! Он просто пытался со мной дружить, — её слабенький голос срывался на крик, эти некогда нежно ласкающие меня руки пытались оттолкнуть меня, всё как тогда.
— А ты? Ты собиралась отвечать на его дружбу? Скажи мне честно, будь честна со мной, ты даже не собиралась ставить меня в известность о своём новом друге, правда?
— Я не знала, что для тебя это так важно... — шептала она, словно маленький ребёнок оправдывается перед родителями за плохое поведение. — Мы с ним просто общались.
— Не так важно? Ты с ним просто общалась? И сегодня собиралась, и завтра, и каждый день, пока я тупорылый баклан бы всё это тебе спускал с рук, потому что негоже со мной делится таким сокровенным, правда? Господи, зайка, зачем ты это сказала, я же убью тебя?!Да лучше бы ты соврала мне, как и до этого.
— Но я не врала тебе и не вру. Мне нечего скрывать от тебя, Стаас. Почему ты пытаешься увидеть во мне только плохое? — я услышал звонок, только уже не мобильного, а в дверь.
Это было спасением для неё, и очередной встряской для меня.
Сам Господь оберегает тебя, вызволяя из моей мёртвой хватки. Может, он подаёт знак мне, что пора остановиться? Хватит.
— Да сколько же это будет продолжаться, чёрт его побери?! — прорычал я, поднимаясь с кровати.
Полин мигом встала за мной, возможно, чтобы не позволить мне снова накинуться на неё.
Подхожу к двери и сразу же открываю, не удосужившись даже посмотреть в глазок.
— Здорово, дружище, — проговаривает Коен, опираясь о дверь.
Жму ему руку, не понимая, что он может делать у меня в такую рань.
Ощущаю на себе запах алкоголя вперемешку с табаком. Резкий запах.
— Давай ближе к делу. Чем обязан? — спросил я, чтобы побыстрее сплавить его отсюда.
— Ты мне денег ещё не займёшь, дружище? — Глаза его бегали, волосы выглядели настолько грязными и липкими, что вызывали тошноту ещё больше, чем запах водки из его рта.
— Конечно, приятель. Ты мне тот долг верни, и я обязательно займу тебе ещё, — съязвил я, перекрыв
— О, здравствуй, маленькая красавица. Ты слышишь всё это? Как же высокомерно с твоей стороны попрекать людей деньгами, дружище, тем более при своей принцессе, — цельно и уверенно говорил он, даже несмотря на свой пьяный вид.
— Слушай, вали к чертям собачьим, дружище, — посылаю его я, пытаясь теперь выпихнуть из дверного проёма, но он стоит, как скала.
— Тебя что, собаки покусали? Я прошу занять бабки, а не погонять твою малышку.
— Я тебе сейчас за малышку сломаю нос.
— Ты себе нос сломай, приятель, за то, как своей малышке трахался налево направо, пока она сидела в своей дыре и ждала от тебя цветочков и любовных записочек, — эти слова засели в моём мозгу, я понимал, что она всё слышит, что всё, что я так тщательно скрывал от неё на протяжении нескольких месяцев и всех наших отношений, сейчас всплывают наружу.
— Что за х*йню ты несёшь? — я пытался выровнять ситуацию, не подавая виду, что всё им сказанное — правда. — Вали к себе домой и проспись.
— Я-то протрезвею, не переживай, а факт того, что ты куролесил с её одноклассницей из жизни не выкинешь, приятель, — сказал он, выходя за пределы квартиры. — Что, не нашёл в себе смелости до сих признаться, что перетрахал добрую половину города? Давай, покажи своему маленькому цветочку фотографии, где тебе и без неё хорошо. Качественные снимки. Занял бы денег и всё, предприниматель хренов.
То страшное ощущение, когда ю душа уходит в пятки, а те в своём времени топчут её всеми силами, — единственное, что я сейчас чувствовал.
— О чём он говорил, Стаас? — волнительно спросила Полин, пока стояла в полном оцепенении.
Подходу к ней ближе. Она пятится назад, закрывая лицо ладонями.
— Только не плачь, — прошу я, пытаясь убрать её ладони, чтобы взглянуть на неё, просто взглянуть.
— Ты столько всего нехорошего говорил мне, обвинял меня, а сам... Ты изменял мне, — обречённо сказала она, и я понял, что больше никаких объяснений и оправданий не нужно, она всё слышала своими ушами, она обо всём знает.
Я терял деньги и разум, я женился на ней, я готов был потерять всё, чем когда-то дорожил, чтобы правда обошла её стороной, но она узнала. Вот, что называется бл*дской несправедливостью.
— Послушай меня, милая. — Заключаю её в свои объятия, хоть она и пытается высвободиться. — Это ничего не меняет.
— Нет, это всё меняет.
Я вижу красные глаза, которое еле-еле справляются с тем, чтобы не выпустить и слезинки.
— Это ничего не меняет, глупышка. Да, я изменял тебе, чуть-чуть, и я, милая, так много раз прокручивал в своей голове момент, когда ты всё узнаешь, надеясь на твоё понимание того, что мне, взрослому мужику, это хоть немного, но надо. А ты, в силу своей нерешительности не могла мне этого дать.