Смертельно влюбленный
Шрифт:
Стэн кивнул, но не произнес ни слова. Глаза его выглядели подозрительно влажными. Хонор была очень благодарна ему за то, что и сейчас он находился с ней рядом. Она по-прежнему держала Стэна за руку, когда к ним присоединился помощник Кроуфорд.
— Миссис Шайрах — ваша подруга? — спросил он Хонор. — Полиция приехала по вызову в ее дом. Она была там одна. С огнестрельной раной в голове.
— Что? О боже!
Кроуфорд помахал рукой в воздухе, давая понять, что хочет продолжить:
— Ей сделали операцию, чтобы извлечь пулю. Я говорил с ее другом, человеком по имени Боннел Уоллес, который находится с миссис Шайрах в больнице.
— Слава богу, — от накатившего облегчения Хонор вдруг почувствовала себя очень слабой и оперлась на плечо Стэна.
— Мистер Уоллес дал мне номер своего сотового. Просил вас позвонить ему, когда вы сможете говорить. Он многое хочет вам сказать и многое хотел бы услышать. Он хотел, чтобы вы знали: миссис Шайрах узнала его после операции и они обменялись парой слов. Миссис Шайрах очень беспокоилась о вас и Эмили. Мистер Уоллес успокоил ее, что вас спасли и вы в безопасности.
— Я скоро позвоню ему, — заверила Кроуфорда Хонор. — А что с миссис ван Аллен?
— Ей оказывают медицинскую помощь под усиленной охраной.
— А Кобурн? — осипшим голосом спросила Хонор. — Про него вам что-нибудь известно?
— Боюсь, что нет, — ответил Кроуфорд. — Но надеюсь, Гамильтон свяжется со мной, как только ему будет что сообщить.
Ожидание казалось бесконечным, но в конце концов педиатр, руководивший осмотром Эмили, вышел к ним с хорошими новостями. Он подтвердил, что девочке дали повышенную дозу антигистамина.
— Я помещу ее в палату, и пусть спит, пока не закончится действие лекарства. Она будет под постоянным наблюдением. — Он ободряюще коснулся руки Хонор. — Я не обнаружил никаких признаков, что девочке нанесли вред каким-либо другим способом.
Хонор со Стэном разрешили идти рядом, когда Эмили перевозили в палату. Девчушка выглядела на больничной койке такой маленькой и беззащитной, но, когда Хонор думала о том, что могло случиться, она благодарила бога за то, что Эмили здесь.
Хонор гладила дочь по волосам, склонившись над койкой, когда услышала, как Стэн тихо произнес ее имя. Она медленно повернулась.
На пороге палаты стоял Клинт Гамильтон. Не сводя глаз с Хонор, он медленно подошел к ней.
— Я подумал, что должен сообщить вам лично.
— Нет, — прошептала Хонор. — Нет! Нет!
— Мне очень жаль, — сказал Гамильтон. — Но Кобурн не смог выкарабкаться.
Эпилог
Шесть недель спустя.
«Как удивленно звучит ваш голос, мистер Гамильтон. Том не говорил вам, что я очень умна? Нет? Но теперь-то вы знаете. До того, как родился Ленни и я стала практически узницей в собственном доме, мне предсказывали блестящее будущее в качестве бизнес-консультанта и финансового аналитика. Но все карьерные планы пошли прахом. А потом, несколько лет назад, устав вести жизнь тени, я решила применить свой ум… хм… в другой сфере.
Я была в отличном положении, чтобы этим заняться. Кто стал бы подозревать Дженис ван Аллен, маму ребенка-инвалида и жену человека, полностью лишенного уверенности в себе и амбиций, в том, что она способна создать такую успешную и могущественную организацию?»
В этом месте Дженис ван Аллен рассмеялась.
«Ирония
Том был бесценным источником информации, который невозможно проконтролировать. Я просто задавала вопросы, а он отвечал. Том объяснял мне, как обычно ловят преступников. Все, что мне оставалось сделать, это добраться до тех, кто ловит, и через таких, как Фред и Дорал Хокинсы, предложить им щедрый гонорар за участие. Контрабандисты платили мне за охрану. А те, кто отказывался, не успевали прожить достаточно, чтобы об этом пожалеть. Многие садились в тюрьму. Но они не могли выдать меня, чтобы выклянчить смягчение или заключить сделку с законом, потому что не знали, кто я. Между мною и каждым из них всегда был буфер в несколько человек.
С удовольствием сообщаю вам, мистер Гамильтон, что моя маленькая кустарная мастерская выросла и превратилась в весьма прибыльное предприятие. У меня не было практически никаких накладных расходов, кроме как на мобильные телефоны. Фред и Дорал приносили мне новые аппараты для одноразового использования примерно раз в неделю, когда Том находился на работе.
Я хорошо платила своим сотрудникам, и все равно прибыли превосходили мои самые смелые ожидания. Это было очень важно. Мне надо было копить деньги на то время, когда Ленни больше не будет служить препятствием. После того как он умрет, я не собиралась оставаться на одном месте. Я насытилась по горло этим домом, Томом, моей жизнью. Я заработала себе на спокойную обеспеченную жизнь после ухода от дел. Я никогда не испытывала ненависть к Ленни, но я ненавидела подгузники, которые приходилось менять, пищу, которую мне приходилось в него впихивать, катетеры…
Впрочем, вам не обязательно все это слушать. Вас ведь интересуют подробности про Бухгалтера. Хорошая кличка, правда? В общем, миллионы долларов ждали меня в банках по всему миру. Просто удивительно, что можно проделывать через Интернет.
Но потом появился Ли Кобурн, и мне пришлось ускорить претворение в жизнь своего плана, то есть побега за границу. Ленни, — тут голос Дженис вдруг сделался хриплым, — Ленни все равно не заметил бы разницы. Он ведь не смог бы даже скучать по мне, правда? В обмен на чистосердечное признание поклянитесь, что мой сын будет помещен в лучшее медицинское учреждение для таких, как он, в этой стране».
«Даю вам честное слово».
«И он будет получать пенсию Тома?»
«Каждый цент будет направлен на заботу о его сыне».
«Том хотел бы этого. Он был предан Ленни. Я даже завидовала иногда его способности так сильно любить нашего несчастного сына. У меня так не получалось. Я пыталась, но…»
После короткой паузы Дженис снова заговорила:
«Вся эта интимная переписка — я не занималась сексом по телефону или чем-то подобным. Хочу, чтобы вы знали: я считаю это отвратительным. Неужели я стала бы посылать Фреду и Доралу эсэмэски неприличного содержания? О боже! Нет! Это был шифр. Способ объяснить мою обширную телефонную переписку, в случае если бы Том что-то заподозрил. Вы же понимаете?»