Смертельно влюбленный
Шрифт:
— Что касается органов охраны правопорядка, там считают тебя не имеющим друзей грузчиком со склада, который рехнулся и всех перестрелял. И это хорошо. Теперь, поговорив с тобой, мне придется признаться ван Аллену, что я сблефовал немного, чтобы услышать его непредвзятое мнение. А затем прибегнуть к его помощи, чтобы вывеси тебя и миссис Джиллет с ребенком из-под удара. Как только все вы будете в безопасности, мы сможем собраться и решить, как нам объединить усилия и работать дальше.
Кобурн нахмурился, закусил нижнюю губу и внимательно посмотрел на Хонор.
— Не пойдет, — наконец произнес он.
— Что-о? — удивился Гамильтон.
— Не
— О прикрытии не волнуйся. Все останется как было. По официальной версии ты застрелишься, поняв, что тебя обложили со всех сторон федеральные агенты. А мы проведем аресты на основе собранных тобой разведданных, но никто не поймет, откуда дует ветер. А тебе дадим задание в другой части страны — и все останутся довольны.
— Звучит заманчиво. Но я не закончил свою работу здесь.
— Ты отлично поработал, Кобурн, — продолжал спор Гамильтон. — И ты выбрался из передряги живым, а это уже большое достижение. А еще тебе удалось вычислить несколько ключевых фигур в организации Бухгалтера. Мои люди по всей цепочке от Сан-Антонио до ключевых пунктов на востоке, до самых Миссисипи и Алабамы, приведены в состояние готовности и начнут аресты, как только я дам отмашку. И сегодня утром ты лишил Бухгалтера одного из главных помощников.
— Но мы так и не добрались до Бухгалтера.
— Тем не менее я удовлетворен.
— А я нет. Вот-вот должно случиться что-то серьезное. И я хочу вывести Бухгалтера из игры прежде, чем это произойдет.
— Что именно должно случиться?
— Новый клиент. Предполагаю, что мексиканский картель. Думаю, именно из-за этого устранили Сэма Марсета. Он жаловался на то, что пару его грузовиков остановили и досмотрели. В грузовиках не было ничего важнее земли для растений в горшках, но это возмутило Марсета, так как ему гарантировали, что ни один из его грузовиков никогда не подвергнете и досмотру. От Бухгалтера поступило указание заткнуть ему рот. Отдел жалоб в этой организации не предусмотрен. Особенно сейчас.
— Но новый альянс еще не состоялся? — поразмышляв, уточнил Гамильтон.
— Ожидается вот-вот.
— Тебе удалось выяснить, о каком картеле идет речь?
— Нет. Мое время истекло в воскресенье вечером.
И снова Гамильтону потребовалось несколько минут на обдумывание ситуации. Все это время Кобурн смотрел на Хонор, которая не сводила глаз с него.
Наконец Гамильтон произнес:
— Мы используем то, что есть. Вместе с новым альянсом или без него, но ты собрал достаточно улик для возбуждения дела. Хватит.
— Все это ерунда. И ты отлично это знаешь. Ни один федеральный прокурор не прикоснется к такому делу, если у него не будет дымящегося ружья или свидетеля, готового пожертвовать собственной жизнью, только бы правосудие свершилось. А такого свидетеля не будет, даже если пообещать потом натурализовать его в степях Монголии, потому что все до чертиков боятся Бухгалтера. И еще это станет настоящим кошмаром для бюро. Сэм Марсет — для тебя это только имя. Но здесь он считался чем-то вроде святого. Попробуй извалять его имя в грязи без веских доказательств его коррупционной деятельности, выдвинуть обвинения, которые нечем поддержать. И единственное, чего ты добьешься, это вызовешь у законопослушного населения раздражение и желание поквитаться с теми, кто опозорил светлую память выдающегося горожанина. Потом обозлятся в правлении наркоконтроля и обвинят
* Последовала долгая пауза, затем Гамильтон заговорил:
* — Браво, Кобурн! Это была очень страстная речь, и я ее внимательно выслушал, — снова пауза. — Хорошо, ты остаешься работать под прикрытием. Но, как бы хорош ты ни был, ты не сможешь ликвидировать один все то дерьмо, в которое вляпался за последние дни. Тебя ведь подозревают в массовом убийстве. И все, кто носит в этом штате полицейский значок, будут рады возможности попрактиковаться на тебе в стрельбе. Тебе нужна поддержка. Ее обеспечит ван Аллен.
* — Нет. У Бухгалтера есть информаторы в каждом полицейском отделении, управлении шерифа, городской администрации, в каждом суде. Каждый должен быть под подозрением.
* — Ты хочешь сказать, что Том ван Аллен…
— Я хочу сказать: дай мне сорок восемь часов.
— Ты смеешься?
— Ладно, тридцать шесть.
— Но для чего?
Кобурн еще пристальнее посмотрел на Хонор.
— Я готовлю кое-что, что откроет все карты.
— Что это?
— Не могу сказать.
— Не можешь или не хочешь?
— Выбери сам.
— Вот дерьмо!
Хонор чувствовала беспомощность и раздражение
Гамильтона по голосу, доносившемуся из трубки.
— Это как-то связано с миссис Джиллет? — поинтересовался Гамильтон.
Кобурн ничего не сказал.
— Я тебе не сопляк зеленый, — Гамильтон, похоже, начинал выходить из себя. — Ты ведь не ожидаешь, что я поверю, что ты случайно выбрал дом этой женщины из всех на речном побережье Луизианы, когда тебе надо было спрятаться? И что, пока ты был там, тебе неожиданно пришла в голову мысль обыскать жилище несчастной вдовы? И ты, уж конечно, не ждешь, что я поверю, что эта женщина без веской причины согласилась последовать с тобой по доброй воле, после того как ты убил на ее глазах старинного друга семьи. И нечего и думать, что я могу поверить, что ты, Кобурн, — именно ты — взял под свое крыло женщину с ребенком от доброго сердца, и это притом, что много раз подвергалось сомнению, есть ли у тебя вообще сердце.
— Ах, мистер Гамильтон, вы больно раните мои чувства!
— Я знаю, что покойный супруг миссис Джиллет был офицером полиции. И знаю, что недавно убитый Фред Хокинс был его лучшим другом. А теперь назови меня сумасшедшим, но все эти совпадения не дают мне спать спокойно.
— Ты не сумасшедший, — Кобурн отбросил издевательский тон.
— Так что же есть у миссис Джиллет?
— Я не знаю.
— Она знает, кто скрывается под кличкой Бухгалтер?
— Говорит, что нет.
— Ты ей веришь?