Смертельные искушения

Джеймс Элисон

– Ты принадлежишь мне, - сказал он, в голосе звучало порочное обещание.
–

Твое наслаждение и благосостояние на моей совести.

А дабы предотвратить контраргументы, во время «игр» он нежно завязал

шелковой лентой её рот.

Андреас приобрел билеты на первый рейс в пятницу, и утром Патрисия

повезла их на самолет. Кошки оставались у миссис Блэйк в BB. Владелица

гостиницы была счастлива позаботиться о них, освободив тем самым Патрисию от

необходимости

сдать их в специальные места. Киски, поняв, что Андреас уезжает, надулись.

Мужчина заказал билеты первого класса, что Патрисия и Ребекка

обнаружили, только попав в аэропорт имени Кеннеди. Он и Нико вели себя так, словно это было естественно и все окружающее принадлежит им обоим. Патрисия

обычно покупала самый дешевый авиабилет и привыкла во время полета тереться

плечом о плечо незнакомца. Ребекка тоже, наверное, пользовалась студенческими

или докторскими билетами, потому что испуганно оглядывала кабину первого

класса. Андреас обеспечил себя местом рядом с Ребеккой, а Нико с Патрисией

устроились на креслах через проход от них.

– Это... приятно, - произнесла Патрисия, откинувшись при взлете на спинку

сиденья.

– Вот этому нравится путешествовать с шиком, - ответил Нико.

Андреас донимал Ребекку разговорами, от которых она краснела и

смущалась. Когда мужчина встал, чтобы прогуляться в ванную, Патрисия

скользнула в освобожденное им место.

– Если хочешь, можешь велеть ему оставить тебя в покое, - сказала

Патрисия.
– Он послушается.

Ребекка попыталась не обращать на это внимания.

– Просто я не привыкла к мужчинам. То есть мужчины видят во мне не

женщину, а академика.

Патрисия усмехнулась.

– Это пройдет.

– Не со мной. Последние десять лет я пыталась заставить мужчин увидеть за

интеллектом меня саму. Я выступала с прощальной речью перед выпускниками, получила аттестат с отличием, заработала высшие награды от университета, доктора наук борются за то, чтобы заполучить меня в свой преподавательский

состав.

– Похоже на ад.

– Нет, это замечательно,- проговорила Ребекка серьезно.
– Я достигла всего, о чем мечтала и даже большего. И теперь, когда я захотела, чтобы мужчины

увидели мое тело, понимаю, что уже поздно.

Патрисия окинула ее критическим взглядом.

– Я так не думаю. У тебя хорошие данные, с которым можно поработать.

Ребекка вздохнула.

– Понятия не имею, как с ними «работать». Взгляни на меня.
– Она махнула

на свои мешковатые штаны цвета хаки, бледно-розовая футболка делала

болезненным цвет ее лица, а ранее распущенные волосы опять забраны в высокий

«конский

хвост». Как обычно, на ней не было ни намека на косметику, но лицо

имело хорошее строение кости, губы пухлые, а глаза нежно-карего цвета.

– Доверься мне, - заявила Патрисия. - Несколько штрихов, и ты

изменишься.

Ребекку это не убедило, но донимать дальнейшими вопросами она не стала.

Вернулся Андреас, и Патрисия встала и пересела назад. Он коснулся губами

ее уха и прошептал:

– У тебя большая задница, Патрисия. Дай знать, когда захочешь, чтобы я

трахнул ее.

Внезапно девушке стало жарко, и к ее тревоге добавилось яркое видение: Андреас позади нее, твердый и готовый скользнуть в нее. Она почувствовала

жемчужинки сосков и жаждущее наполниться влагалище.

Ничего не ответив, Патрисия опустилась на свое место возле Нико, а

Андреас опять вальяжно расположился на сиденье, сосредоточив свое внимание

на Ребекке.

– Что он тебе сказал? – прошептал Нико. В современных сидениях

невозможно было как следует прижаться к соседу, и Нико, лаская рукой, склонился к ней.

– Ничего особенного.

Нико не сводил с нее глаз, во взгляде его внезапно появилась угроза.

– Я спросил, что он тебе сказал?!

Рано или поздно он все равно получит ответ от нее ли, от Андреаса. Но она

поразилась внезапному желанию рассказать ему. Все в ней требовало дать ответ.

Она шепотом пересказала слова Андреаса, и глаза Нико потемнели.

– Ты хочешь его? – спросил он.

– Ну, конечно же, нет.

– Не лги мне, Патрисия. Если ты чего-то хочешь, то, значит, получишь. Тебе

это известно.

Патрисия сглотнула и уселась поудобней в своем кресле с откидной

спинкой.

– Все, что я знаю – Ребекка должна поторопиться с переводом той надписи.

Нико долго смотрел на Патрисию, глаза его были порочными, как грех; потом он усмехнулся и повернулся к иллюминатору. Но он не забудет свой вопрос, а Андреас ответит, и она это знала.

ПО ПРИБЫТИИ в Лондон, Ребекка обнаружила, что человек из музея, с

которым они договорились встретиться и поговорить о фрагментах, отмечает

праздники и вернётся послезавтра.

– Не могли что ли сказать об этом, когда мы были еще в Нью-Йорке, -

проворчала она, повесив трубку, после звонка в Британский музей. – Можно было

бы пойти туда и провести своё небольшое исследование, а мы тут торчим.

– Нет, нельзя, - твёрдо произнесла Патрисия. – Помнишь, что я говорила, когда мы летели? Ты отправляешься со мной по магазинам.