Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне
Шрифт:
Сложную сеть надолбов, дотов, переплетенных траншей, окопов и огневых точек линии Зигфрида поддерживала превосходная дорожная сеть, предоставлявшая немцам не только эффективную систему обороны, но и плацдарм для массированного наступления. Несколь ко месяцев спустя нам предстояло ощутить это на себе в ходе сокрушительного немецкого контрнаступления при Арденнах…
1-я армия преследовала отступающие немецкие части, пытаясь перехватить их прежде, чем те отступят за линию Зигфрида. Хотя при Мо, Суассоне, Лаоне и Монсе нам это удалось, часть войск немцам все же удалось сохранить. Теперь нашей задачей было атаковать их как можно скорее, прежде чем они пополнятся и организуют нормальную оборону.
Согласно
Штурм «драконьих зубов»
План наступления был ясен и прост. Оперативная группа X из БгА должна была штурмовать линию Зигфрида восточнее Эупена, южнее Ахен-Эйнаттенского леса. Оперативным группам Лавледи и Кейна из БгБ было предписано продолжать движение мимо Ретгена и попытаться нанести фланговый удар по тому же укрепрайону с юга. В ночь с 12 на 13 сентября патрули из БгА, выдвинутые на разведку «драконьих зубов», обнаружили место, где немецкие фермеры засыпали надолбы землей, обустроив временный проход для сельско хозяйственной техники. Времени расчистить насыпь у немецких солдат не было, но следовало предполагать, что проход обильно заминирован.
Штурм начался в 8 часов утра 13 сентября. Оперативная группа X двинула вперед пехоту, поддержанную артиллерией и самоходными орудиями, которые вели огонь по бойницам ближайших дотов. Танк-тральщик из 32-го бронетанкового полка должен был обезвредить заложенные в насыпи мины.
На ровной местности бойковый трал работал отлично, но маломощному «Шерману» не хватало лошадиных сил, чтобы вкатить барабан вверх по склону. На полпути вверх одна из цепей застряла между надолбами, и танк встал. Всему экипажу пришлось выбираться из машины и под сильнейшим огнем противника попытаться распутать застрявшую цепь. Два танка из того же полка выдвинулись вперед и оттащили танк-тральщик с насыпи при помощи канатов. В конце концов саперам из 23-го танково-саперного батальона удалось под убийственным огнем немцев обезвредить мины в проходе.
Тогда вперед пустили бульдозерный танк. С помощью его отвала пространство между надолбами удалось заполнить землей, образовав проходимый для танков гребень. Немцы, по-видимому, не предусмотрели, что для этой цели удастся использовать бульдозерный танк!
Полковник Доун из оперативной группы X немедленно бросил в проход 20 танков, выдвинувшихся к дотам, чтобы поддержать его пехоту. Стоило танкам преодолеть ряды надолбов, как их стрельба по амбразурам дотов стала исключительно эффективна. Боевые части 26-й полковой боевой группы 1-й пехотной дивизии обеспечили дополнительную поддержку, и вместе с саперами и артиллерией им удалось преодолеть линию огневых точек, уничтожив не только укрепле ния, но и большое число 88-мм противотанковых орудий. До какой степени немцам не хватало личного состава, показывает то, что восемь орудий было захвачено бездействующими. Своему успеху этот штурм был в большой степени обязан потрясению, которое испытали немцы, застигнутые врасплох прорывом танков.
Прорыв первой линии обороны дорого обошелся боевой группе. Потери среди пехоты и саперов были потрясающе высоки: из двадцати танков «Шерман», первыми преодолевших «драконьи зубы»,
Огневая мощь окопавшихся немецких танков, противотанковых орудий и дотов потрясала. Вновь было отмечено, что противник сосредотачивал огонь на подбитой машине, покуда та не вспыхивала. 750 литров горящего бензина заливали моторное отделение танка и боекомплект; башня и распахнутый люк действовали, точно дымовая труба. Большая часть внутренних деталей сплавлялась воедино, броня теряла закалку от страшного жара. Вновь превратить танк в действующую боевую машину было после этого уже невозможно.
Пока Боевая группа А шла в лобовую атаку на «драконьи зубы» южнее Ахена, БгБ вела наступление с фланга, к северу от Ретгена. Пройдя через северные окраины густо заросших крутых холмов Хюртгенского леса (идеальной местности для обороны), наши солдаты в конце концов обнаружили проход между надолбами, пускай и заминированный, перегороженный кабелями и стальными ежами. Саперы двинулись вперед, чтобы под яростным огнем снять эти препятствия и пропустить танки.
Оперативная группа подполковника Кинга под Шмидтхофом попыталась пойти в лобовую атаку, но была остановлена сильнейшим немецким огнем. Через «драконьи зубы» близ Шмидтхофа вела заминированная дорога, перекрытая натянутыми кабелями и стальными ежами. После того как саперы разминировали путь и убрали препятствия, оперативная группа попыталась ворваться в проход. Но невинный с виду сельский домик по левую руку от дороги оказался замаскированным дотом. Танковая колонна попала под жестокий обстрел с тыла и флангов. Лишь после тяжелого боя дот был уничтожен, и колонна смогла миновать городок.
Дивизия к этому времени глубоко вклинилась во внешние линии обороны линии Зигфрида. К 15 сентября БгБ в ходе направленной на северо-восток атаки миновала и вторую оборонительную линию. В тот день мы проезжали по дороге в полутора километрах южней Корнелимюнстера, пытаясь разыскать оперативную группу Кинга, когда я внезапно увидал белый след взлетающей из леса на востоке ракеты. Вначале я подумал было, что это наши наводчики отмечают цель, — но мне никогда прежде не доводилось видеть за сигнальной ракетой такого длинного белого хвоста. Кроме того, в отличие от сигнальной, эта уходила все выше и выше, не возвращаясь к земле. Я крикнул Вернону, чтобы тот остановил джип, и потянулся к биноклю, чтобы рассмотреть ракету получше.
Покуда первая продолжала свой бег в небеса, чуть правей ее по такой же траектории взмыла и вторая ракета. Я знал, что немецкие укрепления расположены в лесу в той стороне, и предположил, что ракеты принадлежат противнику и запущены с позиции, располо женной приблизительно в 1200—1600 метрах восточнее нас. Ракеты продолжали подниматься вертикально, покуда не скрылись из виду, даже не пытаясь склониться к земле. День был более-менее ясный, и в бинокль я мог превосходно различить все подробности.
Штаб ремонтного батальона разместился в Ререне, в двух с половиной километрах к западу, — это была еще территория Бельгии. Когда я доложил об увиденном майору Аррингтону, мои приятели съязвили, что я, должно быть, крепко приложился к трофейному шнапсу! Но на следующий день я оказался отмщен: отдел разведки доложил, что немцы запустили по Антверпену первые «Фау-2». Мы слышали об этих ракетах прежде: Германия уже обстреливала ими Лондон, устье Темзы и другие порты на Ла-Манше. Но, насколько мне известно, это был первый случай, когда за запуском «Фау-2» наблюдали с земли наши войска.