Смертельные тайны

Райх Кэти

– Знаете, это все не так просто, – сказала она напоследок, когда мы уходили. – Совсем не так, как в кино.

– Точно, – согласилась я. – Не так.

Когда мы вышли из квартиры Пера, небо было затянуто тучами. Райан, которому не терпелось заняться вещами Нордстерна, уехал на такси в управление полиции.

Шел дождь, когда мы с Галиано приехали к дому Эдуардо. Не столь роскошный, как у Спектеров или Херарди, дом тем не менее выглядел уютным и ухоженным –

риелтор мог бы назвать его «удобным для жилья».

Открыла сеньора Эдуардо. У меня в мозгу всплыла фраза: «Инопланетянин, позвони домой». Таких больших глаз на сморщенном лице я не видела еще ни у одного человека. Ростом она была около четырех футов, с худыми руками и ногами, кривыми узловатыми пальцами.

Сеньора Эдуардо провела нас в гостиную, в избытке заставленную мебелью с обивкой в цветочек, и жестом предложила сесть. Сама она опустилась в деревянное кресло с высокой спинкой, положила ногу на ногу и перекрестилась. В огромных глазах блестели слезы.

Устраиваясь в чересчур мягком кресле, я подумала: не страдает ли эта женщина каким-то генетическим отклонением? И как ей удалось произвести на свет такую симпатичную дочь, как Патрисия?

Галиано представил меня хозяйке дома и выразил свои соболезнования. Сеньора Эдуардо снова перекрестилась и глубоко вздохнула.

– Его арестовали? – тонким дрожащим голосом спросила она.

– Мы над этим работаем.

Левый глаз сеньоры Эдуардо медленно моргнул. Через полсекунды его примеру последовал правый.

– Ваша дочь когда-нибудь упоминала мужчину по имени Андре Спектер?

– Нет.

– Мигель Гутьерес?

– Нет. Кто эти люди?

– Уверены?

Сеньора Эдуардо немного подумала. Или притворилась, что думает.

– Абсолютно. Какое они имеют отношение к моей дочери? – Женщина отрывистым движением смахнула со щеки слезу.

– Просто хотел удостовериться.

– Их подозревают?

– Не в смерти вашей дочери.

– А в чьей?

– Мигель Гутьерес сознался в убийстве молодой женщины по имени Клаудия де ла Альда.

– Думаете, он мог убить и Патрисию?

Каково бы ни было физическое состояние сеньоры Эдуардо, на ее умственные способности оно не влияло.

– Нет.

– А Спектер? – Она снова смахнула слезу.

– Спектер тут вообще ни при чем.

– Кто он такой?

Ну и упрямая же женщина!

– Если ваша дочь ничего про него не говорила, это не имеет значения. Что у вас за новые сведения?

Большие глаза сузились, в них промелькнуло недоверие.

– Я вспомнила фамилию начальника Патрисии в больнице.

– Того, с которым она повздорила?

Хозяйка кивнула и вновь моргнула каждым глазом по очереди. Галиано достал блокнот.

– Цукерман.

В голове

у меня прозвучал еле слышный звоночек.

– Имя? – спросил Галиано.

– Доктор…

– Пол?

– Доктор…

– Знаете, из-за чего они поссорились?

– Патрисия особо не распространялась.

К нам подошел Лютик и сразу же начал тереться о штанину Галиано. Сеньора Эдуардо соскользнула с кресла и хлопнула в ладоши. Кот выгнул спину, повернулся и снова описал восьмерку вокруг лодыжек полицейского.

Сеньора Эдуардо хлопнула громче.

– Брысь! Иди поиграй с другими.

Лютик долго разглядывал свою странную хозяйку, затем задрал хвост и неспешно вышел из комнаты.

– Прошу прощения. Лютик – кот моей дочери. – Нижняя губа женщины дрогнула, и я испугалась, что она сейчас расплачется. – С тех пор как Патрисии не стало, он никого больше не слушает.

Галиано убрал блокнот в карман и встал. Сеньора Эдуардо подняла взгляд. Слезы блестели на обеих ее щеках.

– Вы должны найти чудовище, которое сделало это с Патрисией. У меня никого, кроме нее, не было.

На щеках Галиано проступили желваки, коровьи глаза повлажнели.

– Обязательно найдем, донна. Обещаю. Мы его поймаем.

Сеньора Эдуардо вскочила на ноги. Галиано наклонился и взял ее руки в свои.

– Мы поговорим с доктором Цукерман. Еще раз примите мои соболезнования. Пожалуйста, если еще что-то вспомните – звоните.

– До чего же самоуверенный кот! – Галиано допил пепси и бросил банку в свисавший с приборной панели пластиковый мешок.

– Потерю каждый воспринимает по-своему.

– Не хотелось бы лишний раз встречаться со стариной Лютиком.

– Похоже, ему нравятся серые брюки.

– Они видали и похуже.

– Что с сеньорой Эдуардо?

– Ревматический артрит в раннем возрасте. Видимо, перестала расти.

Мы ехали в Управление полиции после короткой остановки в «Полио камперо», гватемальском эквиваленте Кей-эф-си. Когда свернули на Шестую авениду, у Галиано зазвонил мобильный.

– Галиано.

Немного послушав, он одними губами прошептал имя Аиды Пера.

– Во сколько?

Я глотнула диетической кока-колы.

– Не упоминайте о нашем визите. И об этом звонке тоже.

Пера что-то сказала.

– Уговорите его пойти с вами куда-нибудь.

Девушка проговорила что-то еще.

– Угу.

Снова пауза.

– Разберемся.

Галиано отключился и бросил телефон на сиденье.

– Посол дома, и ему не терпится, – предположила я.

– В девять вечера он заглянет к своей любимой.

– Быстро.

– Вероятно, хочет сообщить, что уже заказал церемонию в церкви.