Смертельный архив
Шрифт:
– Н-да… Я даже не знаю, куда сунуться, – вроде все проверили…
– У любой ситуации есть два выхода, – девушка закурила, пустив к потолку аккуратное сизое колечко, – либо другая дверь, либо там же, где вход.
– Это ты к чему? – Звонарев недоуменно поднял бровь.
– Все началось со смерти этого… Ермолаева, так?
– Ну?
– Надо найти убийцу. Он – или она – наверняка оставил следы. Попробуем отыскать.
– А чем я, по-твоему, занимаюсь все это время? – Звонарев плюхнулся на диван. – Почему тут сижу? Нет никаких
– Ты сам ответил на вопрос – не искал ведь, по сути: убегал, прятался, прикрывал Князя на встрече… Шел от одного к другому, линейно. Теперь надо изменить тактику.
– И что предлагаешь? – капитан подумал, что она права: розыску преступника его последняя деятельность точно не способствовала.
– Для начала пошлю ребят в морг, пусть поспрашивают, про историю с рукой узнают… Что не сказали ментам, скажут моим людям. Потом пускай «лепилу»-мозгоправа навестят – тоже, судя по твоим словам, скользкий жук. А там посмотрим!
– Хороший план, – Звонарев подошел к окну. – Устал я… – прижался лбом к стеклу, как всегда в минуты грусти. – Стрельба, погони, трупы… не понимаю, как такое могло выйти – я всего лишь хотел найти бандита. И что получилось?
Настя незаметно махнула рукой Харону: «выйди», подошла к капитану сзади и обняла, прижавшись щекой к спине. Звонарев чувствовал ее ровное дыхание, горячей струйкой бегущее по шее, запах неизвестных цветов от волос и, конечно, «Шанели», едва заметно щекочущей ноздри. Он повернулся, обнял девушку за талию и уткнулся лицом ей в шею.
– Все будет хорошо, – шептала Настя, целуя капитана в щеку. – Вот увидишь…
Звонарев поднял ее и донес до дивана. Харон хлопнул дверью, отправившись спать в машину.
Настя опять уехала, пока капитан спал. Проснувшись, он, не открывая глаз, попытался обнять ее; рука нащупала прохладную пустоту.
Встал, попил воды, побродил по квартире… сердце кусала неясная тревога – будто гудящий в темноте комар, надоедливый и бессмертный, она не проходила, с каждой минутой доставляя все больше неудобства. Капитан понимал, что волнуется за Настю, за себя, но было и что-то другое…
Стукнула входная дверь – Харон, с отпечатанными на лице швами автообивки, принес пакет с едой.
– Дима… – Звонарев сел на кухонный табурет. – Надо, чтобы ты кое-куда съездил.
– Куда? – Харон перестал готовить бутерброд.
– Я напишу адрес… имей в виду, там скорее всего засада.
– Кто бы сомневался, – буркнул парень, глядя в стол. – Что за адрес?
– Матери. Узнай, все ли в порядке, и скажи, что у меня в норме, жив-здоров.
– Ради чего рисковать? – Димка нахмурился. – Я не поеду под «мусорские» пули для того, чтобы успокоить бабку!
– Тогда я съезжу, дай ключи. – Звонарев понимал, что правильные вещи говорит боец: для чего умирать? – Выберу момент, передам весточку.
– Нет. Настя меня кончит, если ты скопытишься.
– Я все равно съезжу, – капитан чувствовал,
Харон долго молчал, крутя в пальцах кухонный нож. Звонарев почти слышал его размышления: «Не воткнуть ли прямо сейчас…»
– Пиши адрес, – Димка убрал полоску стали на дальний край стола, чтобы не соблазниться. – Попробую.
Капитан быстро нацарапал на салфетке буквы, протянул:
– Съезди прямо сейчас.
Харон тоскливо глянул на бутерброд, пошел в коридор; через минуту хлопнула, закрывшись, дверь.
Его долго не было – за окном вовсю царил вечер, догорал закат и появилась в небе первая, одинокая звездочка. Звонарев метался по квартире, не находя места, – страшные мысли роем атаковали голову, главная из которых: «Вдруг ее…» Противник действовал жестко, решительно – а капитан успел разозлить его… точнее, ее, – но это еще хуже: озлобленная женщина способна на все.
Димка появился затемно – вошел, закрыл за собой дверь, выглядел уставшим и нервным.
– Что? – капитан подлетел к нему на пороге. – Там…
– Все нормально, – Димка скинул кроссовки. – Но есть новости.
– Выкладывай!
Они прошли в комнату – Харон сел в кресло, Звонарев остался стоять.
– Короче, «пасут» твою мамашу жестко. Я насчитал три машины – постоянно меняются, стоят у дома, провожают, куда бы ни шла… Но, такое чувство, она их просчитала – бросает периодически взгляды осторожные… а может, показалось, но это не важно, – он кашлянул. – Я подошел к ней в супермаркете, типа, рядом стоим. Сказал, от тебя привет и все нормально, она мне закончить не дала – сама заговорила.
Димка замолчал.
– Ну, не тяни!
– Вспоминаю точно, что сказала… Так, она просила передать, что ее навестила странная женщина…
– Что?! – капитан покраснел. – Она приходила к матери?!
– Не перебивай. Короче, посетила женщина, попила чаю…
– Сука! – Звонарев ударил кулаком в стену.
– И оставила письмо, просила передать при случае.
– Где оно? – капитан сжимал и разжимал кулаки.
– Вот, – Димка вытащил из кармана спортивной куртки записку, – номер телефона, и все. Я «пробил» – зарегистрировано на Лущина: проехал по адресу, там «питыга» конченый, даже ответить не смог, где паспорт. Аппарат выключен и скорее всего разобран, потому место расположения узнать не получилось.
– И на хрена номер, – капитан покрутил бумажку, – если звонить нельзя?
– Я так думаю, нужно отправить эсэмэс и ждать. Вот… – Из другого кармана Харон достал крошечный сотовый телефон – одноразовый, со встроенной «симкой». – Отсюда звонить не будем – поедем на склад: дождемся перезвона и отследим абонента. Я рассказал Насте – две машины бойцов наготове, ждут адрес.
– Вперед! – Звонарев бросился к двери: замаячил реальный шанс покончить с историей… Пока баба угрожала ему – куда ни шло, но теперь сука перешла грань, за которой нет прощения.