Смертельный дар

Грэм Хизер

— Вы настойчивы.

— Приходится. Это единственный способ раскрыть тайну. А ирландцы способны придать драматичности любой истории. Я знаю.

Каэр рассмеялась:

— Правда? Ну ладно тогда. Мой отец был родом из сказочной страны, а моя мать… баньши. Жили они у Великих Камней вблизи Тары. У меня есть сестра, которая опозорила семью, сбежав к лепреконам.

— А если говорить правду?

Она взглянула на него, отметив, каким тоном говорил Зак, и поставила стакан на стол.

— Мой отец погиб в драке, когда

мне было пятнадцать. Вскоре после этого умерла мама. Она тяжело болела. Мои братья и сестры смотались из дома, чтобы рассыпаться по всей Ирландии. Самого маленького братишку, который был еще младенцем, усыновили и увезли в Австралию. Мне повезло получить хорошее образование и работу, приносящую большое удовлетворение.

— Тяжелые времена вам пришлось пережить, пока вы повзрослели, — сказал Зак, но не извинился зато, что заставил ее вызвать из памяти такие грустные воспоминания. Они были всего лишь частью жизни. — Но у вас есть хорошие друзья.

— Простите?

— Мэри и ее семья. Очень милые люди. Мне на самом деле понравился этот паб, «Ирландские глаза». И они высокого мнения о вас.

— О… Да. Спасибо.

Он снова уставился на нее. Их взгляды встретились, и Каэр поймала себя на том, что ей интересны его мысли.

Она вздрогнула, когда он протянул через стол руку и пальцами нежно коснулся ее ладони. В этом жесте не было ничего сексуального, но в ее жизни не было ничего более эротичного, чем это прикосновение.

— Что это с вами? — спросил он охрипшим голосом.

— Я… не знаю.

Зак рассмеялся. Его смех был глубоким и выразительным. Таким же чувственным, как касание его пальцев.

— Не могу понять, зачем вы здесь на самом деле, но чем больше времени проходит, тем меньше это меня волнует. Смотрю на вас и доверяю, хотя это против здравого смысла. Вы говорите, и звук вашего голоса почти что гипнотизирует меня.

Она не знала, что сказать. Примерзла к своему месту и онемела. Боялась заговорить, потому что, как ей казалось, она бы вскрикнула.

Принесли салаты и мини-хот-доги, к которым подали горчицу и кетчуп в аккуратных маленьких чашечках. Он отдернул руку. Каэр выпрямилась на своем стуле и поблагодарила официантку, которая улыбнулась, пожелала им приятного аппетита и удалилась.

Каэр попробовала хот-дог и сказала, что он восхитителен.

— Настоящее американское угощение еще впереди, — пообещал он.

Она жевала медленно, наслаждаясь вкусом. Казалось, и он сам получает от еды удовольствие.

— Вам понравилась моя история, потому что она похожа на вашу, — сказала Каэр, обращаясь к Заку.

— Не люблю слушать тягостные воспоминания, — ответил он. — Неправильно терять родителей в юности. И неестественно родителям терять детей. Я видел и такое. В общем, я сталкивался со многими ужасными вещами. Поэтому приятно слышать, что вы самостоятельно чего-то добились, и знать, что у вас есть добрые друзья.

— А

что, если бы я и вправду была дочерью эльфа и баньши?

— А это правда?

— Нет.

— Тогда?..

— В этом мире существует много странных, необъяснимых вещей, которые оказываются реальными, — сказала она ему.

Зак помедлил.

— Признаюсь, я встречал некоторые странные вещи… Но дело обычно в странных людях, которые придают ореол странности и загадочности всему, что их окружает.

— Так вы не верите в духов?

Ее удивило то, что он колебался с ответом. Но потом усмехнулся и произнес:

— В самом деле, даже мой очень упрямый и никогда не идущий на компромиссы старший брат, возможно, верит в духов. Я никогда не был до конца уверен.

— Призраки реальны, — сказала она тихо.

— Вы недавно с ними общались?

— А сейчас вы насмехаетесь надо мной.

— Нет. — Зак пожал плечами. — И реальны, и нереальны. Так и есть.

Струнный квартет исполнял камерную музыку в отдаленном углу зала. Все музыканты тоже были одеты в колониальном стиле. Она обернулась посмотреть.

— Прекрасно, правда? — спросил он.

— Да.

— Пуччини, — пояснил Зак.

Их тарелки из-под закуски убрали и подали обед. Она обнаружила, что ей особенно нравится начинка из кукурузы, орехов и изюма.

Заказали еще пива.

Зак рассказал ей о Луизиане и о семейной плантации, настоятельно приглашая ее как-нибудь приехать туда. Рассказал о Флориде, на севере которой он рос, а на юге — работал. Она — о работе медсестрой и об ирландской истории. Время пролетело быстро.

Когда обед подошел к концу, Каэр почувствовала, что в ней и следа не осталось от того напряжения, которое владело ею по дороге сюда. Пока они шли к машине и потом, по дороге в паб, он развлекал ее историями о стычках с братьями, о том, как мама хватала виновного за шиворот или произносила одно-единственное слово, чтобы привести его в чувство.

— Она была такая грозная?

— Она была чудесная, — сказал Зак, глядя прямо перед собой. — Мы любили ее безумно. Были немного диковаты, но все трое обожали ее. И папа, конечно. Мы хотели вырасти похожими на нашего отца. В некотором роде нам это удалось.

В пабе ей представилась возможность услышать джаз. Ей понравилось звучание. Они сидели в отдельной кабинке, и Каэр прислонилась к нему, и он одной рукой обнимал ее за плечи.

Она думала, что никогда еще не чувствовала себя более счастливой. Блаженство…

Это реально. И это — нереально.

Именно так он сказал.

Однако в тот момент все было реально. И ей это нравилось.

Они долго слушали музыку. Царившее между ними молчание способствовало спокойной и расслабленной обстановке. Пришло время уходить, а она не хотела, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.