Смертельный дозор
Шрифт:
— На здоровье, — процедил я.
Нарыв поправил сумку с тренировочным инвентарем для собаки, горделиво приподнял подбородок и, не обронив больше ни слова, направился к заставе.
Булат, видя, что «чужой» уходит, сел. Проводил Нарыва внимательным взглядом.
Я опустился рядом с кобелем на одно колено. Потрепал Булата по холке, чувствуя, что он расслабляется. Пес вывалил язык, активно задышал, заплямкал. Обратил ко мне свою мощную морду.
— Ну и чего ты на него внимание обращаешь? — Спросил я с доброй улыбкой. —
Пес уставился на меня как-то осуждающе. Смотрел он так, будто явно не соглашался с моими словами.
— Много кто наделал ошибок, когда твой прошлый хозяин погиб: и люди, — я со значением глянул на Булата, — и собаки. Нельзя нам, Буля, зацикливаться на прошлом. У нас служба. Она ждать не будет.
Булат пискнул, улегся. Положил голову на лапы. Я наблюдал, как Нарыв спускается с холма, как медленно, шаг за шагом, исчезает из поля зрения.
— Вот я зациклился в своей прошлой жизни, — проговорил я тихо. — И ничего хорошего из этого не вышло. Всегда мне было неспокойно. Горько. Как и тебе сейчас.
Булат поднял голову, снова гляну на меня и забавно склонил ее немного набок. Я улыбнулся ему, потрепал по большому лбу.
— Ну ничего. Я уже опытный. Смогу тебе с этим помочь, Буля.
Большой пикап «Тайота Хайлюкс» дернулся, когда капрал О’Конелл слишком резко нажал на тормоз. Уильям Стоун удержался от того, чтобы чуть было не впечататься лицом в спинку водительского сидения.
Больная от похмелья голова Стоуна еще сильнее загудела, и специальный агент ЦРУ покривился от боли.
— Прошу, капрал, аккуратнее, — недовольно процедил он.
— Простите, сэр.
Стоун собрался было уже выходить, но заметил, что крупный сержант-негр по имени Джозеф Линкольн потянулся за своей М-16А1.
— Я бы не советовал вам брать оружие, Сержант, — кисловато проговорил Стоун.
Линкольн надул крупные губы. Нахмурился.
— При всем уважении, специальный агент Стоун, — начал он низковатым басом, — мне поручено защищать вас. Неизвестно, что в голове у этих дикарей.
Он вытянул шею и привстал, чтобы посмотреть в лобовое. Добавил:
— Они встречают нас вооруженными до зубов.
«Черножопый тупица», — подумал Стоун.
— Вот именно, сержант, — очень вежливо проговорил Уильям, — неизвестно что в голове у повстанцев. Любой жест, любое неверное движение они могут воспринять, как оскорбление или угрозу.
— Именно на этот случай им и стоит показать силу, — не согласился сержант.
Стоун вздохнул.
— Нас пятеро. Их — несколько десятков. Как думаете, как быстро нам отрежут головы, если что-то пойдет не так? Не знаю, как вам, а мне моя голова дорога.
— Сэр, я… — Начал было сержант, но Стоун его перебил.
— Сержант Линкольн, прошу вас, останьтесь в машине. У меня большой опыт общения с аборигенами. Позвольте мне в этот раз сделать все самому.
— Мне
— Так будет лучше. Или вы забыли, как в прошлый раз, у караван-сарая, ситуация была близка к тому, чтобы накалиться? Просто доверьтесь мне.
Сержант переглянулся с капралом О’Конеллом, но все же сурово кивнул.
Стоун вышел из машины, одернул кожаную куртку и вынул из кармана солнцезащитные очки. Надел. А потом отправился к лагерю людей Юсуфзы.
Простые платки и шатры хлопали на высокогорном, прохладном ветру своей тканью. Где-то мерзко орал ишак.
Не успел Стоун приблизиться, как ветер донес до него мерзкий запах лошадиного навоза и немытых тел. Он удержался от того, чтобы поморщиться и улыбнулся.
— Фазир, дружище! Как твои дела? Как поживаешь?
Полноватый старик поправил маленькие очочки. Он ждал Стоуна в окружении нескольких пестро одетых моджахедов. Вооруженные советскими автоматами, гранатами и ножами, они носили свое оружие напоказ, словно индейцы.
Стоун заметил, что один из них, круглолицый, с длинной, но редкой светло-русой бородкой, странно отличался от других.
Сообразительный Стоун прекрасно разбирался в народностях, населявших Афганистан, и видел, что этот странный мужчина не принадлежал ни к одной из них. Он быстро догадался, в чем дело: лицо мужчины, несмотря на бороду, имело явные славянские черты.
«Перебежчик, — подумал он. — Советский солдат, которого под страхом смерти заставили принять ислам».
— Мы вас не ждали сегодня, господин Стоун, — проговорил Фазир на ломаном английском.
— Ну вы же меня знаете, — рассмеялся Стоун добродушно, — такая уж у меня манера: появляться, когда не ждут.
— Вы хотите поговорить с Захид-Ханом?
— Совершенно верно, — кивнул ЦРУшник, — нужно обсудить кое-какие дела. Я понимаю, что прошлая наша совместная операция оказалась не очень успешной. Но, думается мне, мы сможем все наверстать.
— Захид-Хан сейчас занят, — холодно ответил переводчик. — Если вы и ваши люди голодны, видит Бог, мы с радостью накормим вас. Кроме того, Захид-Хан чувствует себя оскорбленным, после того, каким тоном вы говорили с его сыном Аллах-Дадом в прошлый раз. Сейчас поговорить вы не сможете. Прошу, приезжайте в другое время. И, предупреждайте о своем визите заранее. К тому же советую вам взять с собой богатые дары, чтобы загладить вину.
«Вот зазнавшиеся дикари, — подумал Стоун, — ведут себя прямо как хозяева. А на деле — простые оборванцы! Ну ничего. Мы научим их подчиняться. Рано или поздно».
— Хочу напомнить, что в прошлый раз вы все же получили кое-какое оружие и боеприпасы. Несмотря на том, что русские разбили ваших людей в пух и прах, — деликатно надавил Стоун, — Однако… Неужели вам не нужно больше? Намного больше? Я думаю, благородный Юсуфза согласиться принять мои извинения и подумает над тем, чтобы принять и мои предложения.