Смертельный гамбит. Кто убивает кумиров?
Шрифт:
— А беременность?
— Диана была не очень откровенной и в юности, и уже будучи леди. Став принцессой, не изменилась, — леди Ри снова грустно улыбнулась, не укоряя подругу детства, а просто от души сострадая ее неумению хоть немного открываться. И добавила, помедлив: — Даже стала еще более скрытной, — все-таки положение обязывало. Но мне ее беременность вымыслом не кажется. В самом деле, почему нет? Они с Додди не таились и не прятались. Считается, что Диана беременна не была. Но настораживает то, что анализ ДНК не сделали сразу. А согласились на это под давлением, в том числе и отца Додди, только через десять лет.
Возникла необходимая в таких случаях пауза, и я вспомнил, как отказывалась признавать беременность Дианы медицинская комиссия и как независимое расследование и настоятельные требования Мухаммеда Аль-Фаеда все же заставили пошевелиться чиновников. И зачем было скрывать десять лет этот факт?
— Кто мог желать ее смерти?
— Я могу сказать лишь то, что королевская семья не питала к ней любви. Но смерти... я не знаю. Я не могу представить, чтобы Диана могла кому-то настолько преграждать путь. Мне всегда казалось, смерти желали не ей, а Додди. Впрочем, у королевской семьи были основания для недовольства — брак с арабом английской принцессы, пусть даже бывшей. Причем отец Додди, как и сам Додди, в Англии персоны нон грата, несмотря на солидную спонсорскую помощь, в том числе и на такие зрелища, как Виндзорские скачки, даже несмотря на вручение одной из лондонских клиник оборудования на сумму девять миллионов долларов. Просто потому, что они арабы, а не англичане.
Арабов не любили никогда, а уж тем более Винздоры. Припомнил, что у Камиллы в жизни была какая-то неприятная история, связанная с арабами. Надо будет уточнить у Джерри Рубена.
— Говорили, в нее влюбился шофер и просто, когда она сказала «нет», потерял голову и разбил машину.
— В нее постоянно были влюблены, — графиня чуть выпрямилась, взглянула на меня неодобрительно. Я вынужден был опустить голову, признавая, что посмел задать вопрос, задевающий честь и достоинство Дианы.
Видимо, далее я повел себя правильно, потому что после некоторой разумно выдержанной паузы леди Ри продолжила свой рассказ.
— Она была кумиром очень многих мужчин. К сожалению, они не всегда вели себя достойно, периодически некоторые посылали ей отвратительные анонимки. Но нет, конечно, Анри Поль не был в нее влюблен. Мы редко виделись, но могу сказать: после развода с Чарльзом она вообще стала выглядеть счастливее. А после знакомства с Додди вообще расцвела, хоть и считала его изначально несуразным и смешным. Только, став наконец счастливой, она умерла.
Это была точка в нашем разговоре. Графиня поднялась, я тоже. Пожал протянутую руку и вежливо склонил голову, благодаря за помощь. Откровенно говоря, все это я знал, или слышал, или читал, но понимал, что тайны Королевского двора все же никогда не будут принадлежать простым смертным. Иначе не стояла бы Британская монархия столько веков.
И снова я сидел перед Джерри, а он листал мои записи, словно проверяя меня на предмет способностей.
— Открою тебе тайну — Диана не была объектом.
Киваю. Почему-то тупо и тоскливо.
— Гуд, так вот встреться с этим Ласом, он тебе скажет, с кем поговорить об Анри Поле и его талантливом спутнике Джеймсе.
— Папарацци который?
— А?
— Ну, любовник.
— Ах да… — рассеянно кивнул Джерри, возвращая мне бумаги. — Поверь мне, Бейл, когда я услышал первую версию о смерти Дианы, сам был изумлен.
Наш удар был направлен на Мухаммеда Аль-Файеда.
Интересно, как Клан смог настолько отвести прессу и полицию от истинной причины убийства? Практически никому не пришло в голову задуматься, что покушение было совершенно на Додди Аль-Файеда, сына арабского мультимиллиардера, а не на невинную Диану, которую боготворил весь мир.
«Арабский народ уважал чувства моего сына, — скажет в одном из интервью Мухаммед Аль-Файед, когда у него поинтересуются, не вызывало ли неудовольствие у мусульман то, что его сын сделал предложение католичке, — и чтит единение религий во имя любви».
Это слова отца Додди. Когда же у представителя Ми-16 спросили, что они думают об осложнении отношений из-за связи британской подданной и арабского гражданина, он довольно недвусмысленно ответил: «Связь бросает тень на чистоту нации. Откровенно не понимаю, кто позволил леди Спенсер связаться с неверным».
«Неверным». Честно говоря, такое определение звучит несколько странно, не находите? Но Ми-16 — это элитное подразделение, и там говорят на языке нации. Можно ли не замечать тот факт, что большинство британцев осуждало выбор Дианы. Шушукались или говорили в лицо, но чаще в СМИ сразу публиковали очередную статью о том, что арабы плохи и хотят завоевать весь мир. Это пафос настроения. Часть первая — «Красавица и чудовище». Часть вторая — «Может ли нация настолько любить свою принцессу, чтобы признать: принцесса — это не часть фамильного герба, а живой человек?»
В самом деле, теперь те события можно восстанавливать лишь по публикациям и воспоминаниям, но настроение было примерно однозначное: зачем нашей Диане этот араб?
Вот именно такой пафос свойствен Европе в целом. Противостояние по группе крови, то есть: свои и чужие. Многовековой конфликт, который никогда не найдет выхода в компромиссе, и, о чем бы ни договаривались руководители государств, исход будетодин: свои и чужие. И именно это разногласие использует Клан. Я знал об этом, даже если бы Джерри не сказал проубийствоДодди. Психологическая несовместимость менталитетов и база для развития Клана. Что тут непонятного…
Ласа нашел в понедельник у отеля «Риц». Шикарные автомашины. Дорогие наряды. Бриллианты стоимостью с виллу. Коварные улыбки дам.
Надушенные усы кавалеров. В общем, еще то местечко. Поджидая Ласа, просто смотрел на парковку автомобилей. Вот тут в последний раз проходила улыбающаяся леди Ди. Вот тут задержался Додди, чуть нахмурившись, когда узнал, что их машина неисправна. Воттут к ним подошел Анри Поль. Мужественный. Спокойный. Он никогда не ошибался. Просто улыбнулся, успокаивая: