Смертельный гамбит
Шрифт:
– Наш народ этого не понимает. Он не понимает, почему ты сжег иностранный квартал, он думает, что ты сошел с ума. Пришло время открыть охоту за головами и начать празднества. Вместо этого ты заставил нас охотиться за двумя чужеземцами. Нас всегда учили, что только с приходом великого Имы шесть племен снова объединятся в одно.
– Вы просто идиоты!
– проревел Ульсак.
– Все, что мне нужно, это захватить их живыми! Затем вы убедитесь в том, что все мои слова являются истиной. В противном случае я добровольно отдам свою
Остальные уллы погрузились в молчание.
– Ты предлагаешь в залог свою голову?
– осторожно спросил Орфет.
– Да! Скажи своим людям, что на них напали не мои подчиненные, это просто уловка противника. Прикажи им захватить их живыми и привести ко мне. Я готов отдать в залог свою голову вместе с головами всех членов моего клана, если то, о чем я говорил, не произойдет в действительности.
Мастера посмотрели друг на друга и улыбнулись.
– Тогда твои слова являются клятвой, - тихо сказал Орфет и, повернувшись, вышел из комнаты. За ним последовали все, кроме Нарглы.
– А что, если нам не удастся схватить тех двоих?
– спросил пожилой гаф.
– Их необходимо найти. Но помни, они нужны мне живыми.
– Почему? Если тебе просто нужна их смерть в качестве расплаты, то нам гораздо проще убить их во время охоты и сразу со всем покончить.
– Нет!
– воскликнул Ульсак и резко отвернулся. Ему хотелось, чтобы те, кто находится наверху, видели, что именно он, Ульсак, совершил убийство.
Тогда больше никто не сможет претендовать на роль Имы.
Он снова посмотрел на Нарглу.
– Эти двое оскорбили меня. И кроме того, те, кто находится наверху, потребовали, чтобы их казнь была проведена открыто на большой площади.
Это была ложь, но Наргла не имел возможности проверить его слова.
– Кольцо окружения сегодня сузилось наполовину; завтра к вечеру твои подчиненные должны оказаться у стен города. Мои собственные силы сформировали вокруг него защитный периметр. После того как ты и твои спутники вернетесь на свои позиции, между нами останутся только те, на кого мы ведем охоту.
– Но все же, если мы их не поймаем…
– Мы должны их поймать, - сказал Ульсак, и по его тону Наргла понял, что необходимо сделать.
Он совершит убийство до того, как закончится ночь, но это будет не то убийство, которого ожидает Ульсак.
– Вот. Это единственное место, не освещенное дозорными огнями, - сказал Элдин, показывая на юг.
– Там находится сектор красных, - тихо сказала Мари.
Широкой дугой огни Аль-Шиги окружали город, и петля стягивалась все туже. Элдин бросил взгляд через плечо. Отдельные кварталы города за их спиной по-прежнему были объяты пламенем, но его внешняя граница теперь была отмечена еще одним кольцом, составленным из сторожевых костров желтых, перекрывших ям отступление в катакомбы.
– Почему на этом участке не горят костры?
– спросил Элдин, как бы размышляя вслух.
–
Элдин снова посмотрел на город и прикинул расстояние до внешнего периметра.
– Черт возьми, если бы мы только могли продержаться еще один день. Будь они все прокляты!
Он спустился с дерева; откуда они вместе с Мари наблюдали за позициями охотников.
– Это единственное пятно, остающееся неосвещенным?
– спросил Оиси, присоединяясь к ним.
Элдин кивнул.
– Нам стоит попробовать. Возможно, наши сегодняшние вылазки оказали свое действие и некоторые из воинов Шиги бросились на охоту, оставив брешь в кольце окружения. Если мы сумеем прорваться сквозь их позиции, то у нас появится возможность следовать за ними до стен города. К тому времени игра закончится и твои так называемые друзья заберут тебя отсюда
– Все равно мне это не нравится, - сказал Элдин.
– У тебя есть другое предложение?
– поинтересовался Оиси.
Элдин отрицательно покачал головой.
Через час они тронулись в путь, вытянувшись в одну колонну, по тропе, которая, по словам одного из гафов, разведывавшего местность, вела точно к темной области. При свете звезд они осторожно продвигались вперед, опасаясь возможной засады. Они не знали, что между двумя периметрами, кроме них, никого больше не было, настолько представители шести кланов опасались предательства со стороны друг друга.
Когда они приблизились к тому месту, где должны были начинаться позиции противника, группа замедлила шаг. Расстояние, которое можно было преодолеть за несколько минут неторопливой прогулки, отняло у них целый час. Самураи и гафы, выполнявшие роль разведчиков, ползком пробирались вперед, после чего сигнализировали о том, что путь свободен. Они продвигались еще на сто метров, и все начиналось заново.
Во время одной из таких пауз Ура подполз к Элдину, чтобы сообщить неприятную новость:
– Хасан пропал.
– Что? Я думал, твои воины наблюдают за ним и Габлоной.
– Мы наблюдали, - виновато произнес массивный гаф.
Элдин почувствовал, что готов взорваться от возмущения, но поскольку он видел, как терзается Ура Из-за допущенной им ошибки, то решил сдержаться. Никакие упреки не смогли бы заставить гафа почувствовать себя еще хуже.
– А Габлона?
– Все еще здесь. Утверждает, что ему ничего не известно.
– Будь он проклят, я уже почти жалею о том, что не перерезал ему горло.
– Может быть, я это сделаю?
– спросил гаф, и его лицо осветила затаенная надежда.
– Нет, черт возьми, - отрезал Элдин.
– Возвращайся и не спускай с него глаз.
Гаф скрылся в темноте. Когда появился Оиси и доложил о том, что следующий отрезок проверен, Элдин сообщил ему о бегстве Хасана.
– Проклятье, я с самого начала хотел его убить, но ты мне не позволил.