Смертельный лабиринт
Шрифт:
1794 г. Зимний дворец
В спальне императрицы по углам стояли две толстые, как башни, печи, обложенные зеленой голландской плиткой и топившиеся из соседних комнат. От печей шел жар, но пожилой царице все равно было холодно.
– Слушай внимательно, девочка моя, – сказала Матушка. – Меня очень беспокоит вся эта история с «Нептуновым обществом». Покойный Шешковский, глава Тайной канцелярии, клялся, что в Москве никакого такого общества больше нет и в помине. Но ведь деньги, которые мы отсылаем, все равно исчезают! Кто же их берет? И на что тратит?
– Вы хотите,
– Нет! Вот еще! – фыркнула императрица и почесала между когда-то пышных, а теперь обвислых, покрытых растяжками грудей. – Если я пошлю тебя с таким поручением, то через час об этом будет говорить весь двор! Все – от Нарышкина до моего «Чернявого», – начнут за тобой бегать и вынюхивать – что да почему я поручила, есть ли какой в этом второй и третий смысл! Шутка ли! Сейчас каждый во дворце интригует либо за Павла Петровича, либо за Александра, либо за черта лысого – и думают, что я не знаю! Конечно, пристально следят за мной – что я сделаю, как я скажу… как помочусь, – все следят, чтобы им пусто было! Дожить спокойно не дают.
– Матушка! – насупилась девушка.
– Поэтому, – оборвала ее Екатерина, – я переговорила с Архаровым. Он ведь прежде был обер-полицмейстером в Москве. Архаров, как и Шешковский, побожился, что никакого «Нептунова общества» в Москве нет, а Николаю Петровичу, что касается Первопрестольной, я доверяю, потому как в Москве он каждую собаку по имени-отчеству знал. Я попросила у него дельного агента… кого не жалко, если что случится… чтобы отправить в Москву и произвести розыск. Только по одному вопросу – куда деваются деньги. И знаешь, кого он мне присоветовал?
– Кого, Матушка?
Императрица довольно хмыкнула.
– Молодого литератора Крылова!
– Кого?
– Крылова! Журнал «Почта духов», помнишь?
– Нет.
– А зря! Он талантлив. Но только по части шуток и резкости. Нет в нем настоящей глубины. Однако Архаров сообщил, что Крылов… если не касаться его писанины, во всем остальном не глуп, у него хороший математический ум, достаточный, чтобы сложить два и два, получив в результате четыре. И не смейся, по нынешним временам не многие способны даже на это! Но молодой человек оказался заядлым игроком. Будучи совсем юным, крупно разорился в карты, тут-то его Николай Петрович и сцапал. Одолжил Крылову крупную сумму, а потом попросил рассказать про одного человека…
– Как просто, – улыбнулась Агата.
– Да, девочка моя, это не ваши придворные интриги. Там, в мире, все гораздо проще! Так вот, сегодня я дам задание этому самому Крылову Ивану Андреевичу. И он поедет в Москву. А за ним поедешь ты.
– Так, – склонила хорошенькую головку Агата.
– Говорят, что молодой Крылов неопрятен, толст и даром что на шутки остер, однако сварлив в обычной жизни. То есть – не подарок, конечно. В Москве ты его перехватишь. Я не стану скрывать от двора, что посылаю его – правда, не как агента Архарова, а как… как моего личного агента, не связанного ни с какой придворной партией. И к чему это приведет?
– К чему, Матушка?
– К тому, что все партии тут же приставят к нему соглядатаев. Твое же дело их опередить. Стать пастушкой при стаде. Раз я не могу скрыть свои действия, то сыграем в открытую, но имея на руки козырь – тебя. Ты раньше всех возьмешь Крылова в оборот и ограничишь остальным доступ к нему. Им придется действовать под твоим присмотром!
– Так,
– Ничего ты еще не поняла, дурища молодая! – возразила императрица и с трудом села на кровати. – Это только половина работы. Основная твоя задача – приглядывать за Крыловым. Если Архаров прав и Ивашка этот силен в логике, он может увлечься расследованием. И даже хорошо! Предположим, что никакого «Нептунова общества» нет, а деньги просто кто-то ворует. Меня такой результат вполне устроит. Я запрещу высылать золото – и все. Но если и Шешковский, и Архаров окажутся не правы… если это общество… эта ложа все-таки действует… Ты понимаешь, что это значит?
– Что, Матушка?
– Что какие-то люди сумели обмануть лучших и самых доверенных моих полицейских! И вполне вероятно, что тайна, ради которой они скрывают свое существование, может быть очень вредной… или очень полезной для меня. Но это я так… сама не верю, но не могу не опасаться. Подай мне лимонада!
Агата подошла к низкому столику слева от кровати, налила из графина воды с сахаром и лимоном и отнесла тонкий стеклянный бокал Екатерине. Та долго пила, а потом откинулась снова на подушки, не выпустив бокала из скрюченных подагрой пальцев.
– Ты, вертихвостка, еще слишком молода, конечно, чтобы самой догадаться, как быстро привязать к себе человека вроде Крылова.
– Ну… – начала Агата.
– Не нукай, я не лошадь. Конечно, можешь строить ему глазки и даже предложить сразу в постель… Но, думаю, Крылов не совсем уж дурак – сразу поймет, что тебя кто-то подослал. Здесь надо другое. Если он любит математические загадки, подбросим ему одну. Тебе надо сразу раскрыться. Назовись… хоть шпионкой канцлера Безбородко. Только не впрямую! Намекни! Сделай вид, что ты глупа, а он умен. Придумай сама как! Пусть он поработает головой и придет к выводу, который будет правильным, но не совсем. Когда Крылов почувствует, что переиграл тебя, заяви, что сдаешься, но при этом – не можешь не выполнить задание. Так ему прямо и скажи – мол, вернуться не могу, что хочешь, то и делай, а я буду с тобой. К этому моменту, я чаю, вокруг него соберется уже достаточно других шпионов, так что Крылову будет проще общаться с тобой.
– Почему?
Екатерина вздохнула.
– Он будет чувствовать, что умнее тебя. И сильнее тебя. Что ты уже не опасна. В Москве ему не на кого будет опереться. А рядом молодая и красивая девчонка… Тут игра тонкая, Агаша. Ты сначала должна быть наивна… потом, когда пообвыкнет к тебе, покажи ему, что не так уж и глупа. Чтобы ему стало приятно и интересно с тобой говорить. И не забывай подманивать чисто по-женски. Поняла ли?
– Да, Матушка.
– Сложно?
– Сложно. Но, думаю, справлюсь.
Лефортово
Доктор Галер усмехнулся.
– Да уж… Судя по тому, что диктовал мне Крылов, справились вы ловко! При первой же встрече представились поклонницей его таланта и тут же перепутали труды своего «кумира» с повестью Карамзина! Причем самой известной, о бедной Лизе! Это действительно выглядело глупо!
– Мало того, – сухо улыбнувшись, ответила Агата Карловна, – я ведь заранее узнала, что Крылов очень пренебрежительно отзывался о Карамзине и его последователях. О, это была хорошо подстроенная глупость! Как он надулся! Как покраснел! Партия была разыграна точно по Матушкиным нотам.