Смертельный номер

Матесон Ричард

— Почему не поверил? — с мягким нажимом поинтересовался Макс.

— Ну, Макс, — пожал тот плечами и искоса глянул на него.

— Будущий дом внутри дома сегодняшнего. Вполне логично.

— Оставим это.

Для меня было очевидно, что Гарри остался в полном недоумении, но постичь ход мыслей Делакорте ему, конечно, было не под силу.

Макс утомленно улыбнулся, сплетая и расплетая пальцы. По тому, как он морщился, проделывая это, было ясно, что такое упражнение требовало усилий. И опять я заметил, что на кончике языка у Гарри повисли какие-то слова, но он

тут же передумал их произносить. Сделав еще один глоток, он снова поставил стакан на столик.

— Отлично, — сказал он. — Займемся делами?

Ящик Пандоры начал приоткрываться.

ГЛАВА 6

— Хотя нет, погоди минуту. — Гарри явно старался собраться с духом. — Ты знаешь, как сильно беспокоится о тебе Кассандра?

— Да, она говорила.

— Говорила? Ты что, ей не веришь? — Гарри нахмурился.

Макс промолчал, воткнув недокуренную сигару в пепельницу, поглубже уселся в кресло. И в то же мгновение в пальцах у него оказался красный бильярдный шар. Откуда он взялся, я не успел заметить. (То, что мои способности к наблюдениям далеки от совершенства, вам уже известно. И вы еще не раз в этом убедитесь.)

Подкинув шар несколько раз левой рукой, он перебросил его в правую.

— Макс, ты прекрасно знаешь, что она на твоей стороне, — сказал Гарри.

Макс не отозвался и продолжал перебрасывать шар из одной руки в другую.

Неожиданно шар исчез, спрятанный в правом рукаве. Элементарнейший трюк, известный под названием «Бросая — прячу».

— Макс, она искренне желает тебе только хорошего, — твердил Гарри.

Его лицо приняло непроницаемое выражение, когда он заметил, что вместо ответа собеседник продолжает работать с шаром. Теперь Макс выполнил «Появление из ничего», и снова шар то исчезал, то появлялся в его ладонях. С видимым усилием, даже лицевые мускулы чуть напряглись, выполнил «Курбеты», то есть, действуя большим и указательным пальцами, извлек второй шар из того, что, маскируясь под бильярдный шар, было лишь пустой оболочкой.

При попытке исполнить «Побег» (шар, спрятанный в правой руке, неожиданно возникает в левой) для подготовки следующего «Бросая — прячу» Макс потерпел фиаско, шар тяжело упал ему на колени. Рассерженный, он снова подхватил его.

— Макс, займись делом. — Гарри тщетно пытался выказать безграничное терпение. В его голосе прозвучало раздражение.

Макс не ответил, наоборот, более сосредоточенно принялся продолжать свои экзерсисы. Один бильярдный шар превратился в два, потом их стало три. Он чуть приподнял правую руку, затем опустил ее, шарики один за другим скользнули в оболочку, которую он продолжал удерживать между большим и средним пальцами.

«Вот так, сынок, ты не мог не справиться с этим», — подумал я.

И тут шар снова выпал из его ладони, скатился по коленям, упал на пол и покатился прочь. Макс откинулся в кресле и закрыл глаза.

— Не идет, — едва слышно пробормотал он.

Это был бессильный упрек своим спотыкающимся пальцам. Я чувствовал его отчаяние, а сказать так может лишь один иллюзионист о другом.

— Оставь

эту ерунду, приятель, — небрежно бросил Гарри и тем ясно показал, насколько он далек от понимания ситуации. — Нужно обсудить дела с Лас-Вегасом. — В его голосе звучало раздражение, которое он не считал нужным скрывать.

Макс открыл глаза и кивнул.

— Да, обсуждаем Лас-Вегас.

Встав со стула, Гарри поднял упавший шар с пола и положил его на стол. Затем, вновь усевшись, раскрыл свой портфель, выудил оттуда два экземпляра контракта и протянул один из них Максу. Тот, надев очки, принялся читать.

Бросив осторожный взгляд на его очки, Гарри спросил:

— Не толстоваты ли у тебя стекла, а?

— Еще пара миллиметров — и пора будет обзаводиться собакой-поводырем, — невозмутимо ответил Макс.

Гарри даже не сделал попытки скрыть недовольную гримасу.

— Может, перейдешь на контактные линзы или на что-нибудь в этом роде?

— Еще не думал об этом.

— Самое время подумать, — посоветовал Гарри. — У меня есть клиент, у которого стало падать зрение. Катаракта. Решился на имплантацию и стал видеть так отлично, как не видел и в детстве. — Еще одна гримаса недовольства. — И давно это у тебя?

— Не со вчерашнего дня.

Гарри присвистнул.

— Это нехорошо, Макс. У доктора был?

Он прекрасно знал, какой получит ответ. Но, как я понимал, его больше интересовала Максова версия ситуации.

— Зачем? — прозвучал ответ. — Я знаю, каков будет диагноз: «Вы слепнете, мистер Делакорте». Нужно мне это слышать?

— Ты слепнешь, Макс? — Гарри смотрел на него почти с ужасом. Но он не испытывал и половины тех ощущений, которые обуревали меня. — Когда это случилось?

— Ну, не совсем уж слепну, — невозмутимо отвечал мой сын. — Но дело идет к тому.

Гарри шумно сглотнул. Сейчас он смотрел на своего клиента, но не на друга. При таком неожиданном повороте беседы он определенно начал сомневаться в целесообразности своего визита и предстоящего разговора.

Затем он глубоко и с усилием потянул носом. «Что ж, ладно, — подумал Гарри. (Вернее, я подумал, что он так подумал.) — Может, это и к лучшему, что разговор окажется бесполезным. Пусть случается что угодно, когда я буду где-нибудь в другом месте». (Думаю, что я правильно понял его. Плоское, одномерное мышление, укороченная связь с лицевыми мышцами, которые мимикой выдают ход мысли.)

— Ладно, — наконец произнес он. — Давай о деле.

Макс сделал ладонь ковшиком и приложил ее к левому уху.

— А? Извини, не расслышал.

Гарри посмотрел на него с самым страдальческим видом. (Во всяком случае, это выражение очень смахивало на страдание.)

— Со слухом тоже проблемы?

Макс не ответил.

— Ты хоть пытался поправить дело? Есть ведь слуховые аппараты.

Макс покачал головой.

— Но ты намерен этим заняться?

— Я многим намерен заняться. Например, самоубийством, — ответил Макс.

«О нет, сынок, нет!» — мысленно вскричал я. Наверное, я бы разрыдался, если бы мог обрести слезы.