Смертельный номер

Матесон Ричард

В тот день его одеяние составляли винно-красный жилет, белоснежная рубашка и свободно завязанный галстук. С шеи свисала золотая цепочка с очками. Пальцами левой руки он держал тонкую сигару, дымок от которой и выдал его присутствие.

Выдохнув дым, Макс мягко улыбнулся присутствующим.

— Добрый день!

«Он ничего не слышал из их разговора, — подумал я. — Голос звучит слишком уж благодушно».

Кассандра и Гарри лишь молча смотрели на него (возможно, более подходящее слово в данном случае «пялились»), настолько врасплох они были

застигнуты. Подобно мне, они ломали головы над тем, как долго он сидел здесь и что мог услышать. Но, в отличие от меня, их (надеюсь) угнетало чувство вины, и они страшились, что он слышал все.

Макс глянул через всю комнату в мою сторону, улыбнулся и приветственно поднял руку.

— Доброго дня и тебе, padre, [4] — сказал он.

Как бы я хотел ответить на его привет таким же взмахом руки. Боже милостивый, как бы я хотел рассказать ему об этой парочке, точнее, об этой троице, поскольку в заговоре явно был и Брайан с его более чем подозрительной маскировкой под Кассандру.

Пока было ясно, что Гарри по меньшей мере терзается подозрениями, слышал ли Макс его слова. Но гораздо больше ему не давала покоя мысль о том, откуда (во имя неба!) мог он здесь оказаться. Кресло стояло совершенно пустым и находилось на довольно большом расстоянии от любой из стен кабинета, из которой Макс мог бы выскользнуть.

4

Отец (лат.).

Я понял, что и Кассандра размышляет над тем же самым. Но в отличие от Гарри она намеревалась использовать эту загадку для того, чтобы — счастливая мысль — затушевать сказанное ими и, возможно, услышанное Максом или даже увиденное им. Она хотела скрыть их физическую близость.

Кассандра указала на кресло.

— Когда ты это устроил, Макс? — спросила она, тон ее холодного упрека указывал на чувство, которого она, возможно, и не испытывала.

Макс дружелюбно улыбнулся.

— Когда ты отдыхала на Бермудах, — ласково ответил он.

«Забуду ли я когда-нибудь сладость трех прекрасных недель ее отсутствия?»

— Что ж, тебе удалось нас удивить. — Она тщетно старалась скрыть нотки радости в своем голосе.

— Серьезно? — Макс с детской благодарностью отозвался на признание успеха его затеи.

Мне, конечно, тоже было знакомо такое чувство, но я бы предпочел, чтобы Макс не испытывал его в эту минуту.

Кассандра снова усмехнулась.

— Приберег для особого случая, не так ли? — разоблачающим тоном поинтересовалась она.

— Ага. Тебе понравилось?

— Понравилось? — Теперь ее голос звучал сварливо. — Тебе хорошо известно, как я отношусь к таким делам: это прекрасная работа.

Он довольно улыбнулся и кивнул, снова преисполненный благодарности.

— Это так, — согласился он.

В разговор вмешался Гарри, явно намереваясь продолжать линию, выбранную Кассандрой. Но она опередила

его.

— Ты, конечно, явился оттуда? — спросила она, указывая пальцем на участок пола под креслом.

— Точно, — кивнул Макс. — Опускной люк. Совершенно неотличим от пола, разумеется.

— Великолепно.

Тут Гарри разразился взрывом энтузиазма (крайне преувеличенного).

— Великолепно? — вскричал он. — Да это просто сенсация! Макс, привет!

Он подошел к столу, за которым стоял Макс, чтобы поздороваться с ним. Был ли я единственным, кто заметил, как неохотно подал Макс ему руку? Нет, определенно не один я обратил на это внимание.

Гарри затряс руку Макса в своих ладонях.

— Как поживаешь, приятель? — спросил он.

— Очень хорошо, дружище. А ты?

— Не жалуюсь.

Макс улыбнулся.

«Вымученная улыбка», — отметил я про себя.

— Полеживал на солнышке? — заметил он.

— Ты же меня знаешь, — ухмыльнулся Гарри. — Немножко солнышка, немножко шалостей — для поддержания тонуса.

Макс протянул руку и коснулся пальцами шевелюры приятеля.

— Вижу, техника наращивания волос процветает, — поддразнил он Гарри.

Тот хмыкнул, но явно не был обрадован тем, что его маленький секрет раскрыт. Если бы я мог, то с удовольствием рассмеялся бы. Прежде я не догадывался об этом обстоятельстве.

— А неплохо выглядит, да? — отшутился Гарри, притворяясь, что ему это безразлично.

Как раз в этот момент в кабинет вошел не кто иной, как Брайан. Вошел в своем обычном виде — мужской костюм, темные волосы. Но его потрясающее сходство с сестрой тем не менее бросалось в глаза.

— Привет! — бросил он Гарри.

— Как делишки у мальчишки? — небрежно отозвался тот.

Они обменялись самым сердечным рукопожатием.

— Великолепные делишки. А у тебя?

— Лучше быть не может.

— Рад, — подвел итог Брайан.

Весь этот политес был чистейшим хламом. Гарри не испытывал к Брайану ничего, кроме презрения, поскольку считал его бездарным прилипалой, вечным мальчиком на побегушках. Брайан же, в свою очередь, имел основания ругательски ругать Гарри. Но об этом расскажу позже, должен же я соблюдать правила занимательного рассказа, не так ли?

Во всяком случае, беседовали они между собой в самых дружелюбных тонах. Откровенное лицемерие.

Вот так примерно проходил тот день.

Брайан достал из кармана рубашки листок бумаги и протянул его Максу.

— Здесь указано все, что тебе может понадобиться? — спросил он, а я мысленно добавил «мальчик отправляется на побегушки».

Макс надел очки и пробежал глазами перечень. Затем кивнул.

— Мне кажется, все. А ты не слишком поздно отправляешься за этим?

Брайан отрицательно покачал головой.

— До поезда еще не менее тридцати минут.

— Уезжаешь? — спросил Гарри.

Ему это было глубоко безразлично, но поддерживать образ всеобщего приятеля — это часть работы рекламного агента.