Смертельный огонь
Шрифт:
Вулкан был мертв, а потому другому предстояло принять старый титул магистра легиона. Кроме Нома Рай’тана был лишь один претендент.
Но только когда пустотные щиты заработали, издавая свое актиниевое гудение и распространяя вокруг запах кордита, Зитос спросил:
— Где Нумеон?
У подножия горы клубился дым, но вершина оставалась видна. Скалы-когти
Когда земля затряслась, Нумеона охватила тоска, заставив чувствовать себя опустошенным, проклятым.
После стольких лиг, пройденных по пустыне, ноги покрылись волдырями и истоптались до крови. Пустыня не была к нему милостива, но он знал, что его путь подходит к концу с каждым кровавым следом, остающимся позади.
Медленно, едва ли не неотвратимо, он начал взбираться по склону горы. Пепел и угли жгли кожу, но он этого почти не чувствовал. Он поднимался метр за метром; карабкаться было тяжело, но усталости больше не существовало.
Тьма затягивала его все глубже в глубокий колодец отчаяния, из которого ему не суждено было выбраться. Конечности мучительно ныли, плоть горела, но оцепеневший разум заставлял ползти с монотонной, бездумной решимостью.
Отчаяние подтачивало ее, но силы воли Нумеону хватит.
С неба донесся оглушительный рокот, способный посоперничать с ревом океанов. Его эхо разнеслось по всей горе, по всей пустыне, и по земле пошли трещины.
Следя за вершиной, чей гнев неминуемо должен был пролиться потоками лавы, Нумеон едва не пропустил в камне расщелину. Она была частично скрыта дымом и дышала жаром.
В горе что-то громко треснуло, и гигантская колонна лавы взмыла в небо, касаясь облаков.
Нумеон в отчаянии подполз к расщелине и с облегчением нырнул в темноту. Вскоре его убежище накрыло пирокластическим облаком, но, когда оно ушло, а гора начала истекать жидким огнем, трещина исчезла, словно ее и не было, а с ней исчез и Нумеон.
Жертвоприношение свершилось.
Над пустыней неслась эскадрилья «Небесных охотников». Зитос вывел поисковый отряд, едва отключили щиты.
Реактивные мотоциклы были изношенными и перестроенными для других целей, но
Зитос знал, зачем его капитан сюда пришел, но отказывался принимать это.
По воксу затрещал голос. Абидеми.
— Что-то есть.
Зитос скопировал координаты с дата-потока в навигационную консоль мотоцикла.
— Иду, брат, — сказал он, закрыл канал, и у него зародилась надежда, что Нумеон каким-то образом выжил.
Его нашли на равнине перед Смертопламенем, где он лежал, свернувшись, наполовину засыпанный пеплом.
Зитос догнал Абидеми и Гарго. Последний недавно получил бионический протез взамен утерянной руки.
— Помедленнее, — предупредил их Зитос.
Как ни хотелось им скорее добраться до капитана, они подчинились. Если Нумеон ранен, последнее, что ему будет нужно, — это груды пепла, взметенные на него двигателями их мотоциклов.
Все трое сбросили скорость и подлетели ближе. Определенно Саламандра. Живой, но слабый.
Зитос связался по воксу с Драконийскими вратами, чтобы к ним на равнину отправили апотекария. Он приблизился к воину, постепенно замедляясь до пешей скорости, остановился и слез, оставив мотоцикл висеть на месте.
— Брат, — начал он, подходя ближе.
Он был уже в паре метров, но Нумеон не поднимал голову и, видимо, не слышал.
Гарго и Абидеми уже догоняли его: Зитос слышал шорох их шагов.
— Нумеон?
Зитос приблизился и протянул руку, но замер, так и не коснувшись его плеча, когда понял, что-то не так.
— Он жив? — спросил Гарго, доставая те немногие медицинские средства, которые мог с собой взять.
— Во имя… — Зитос рухнул на колени, не договорив. Это был не Нумеон. На пепельной равнине лежал и дышал кто-то другой.
Абидеми остановился, едва увидел, кто это. Последним понял Гарго. У них не осталось сомнений, когда человек нетвердо поднялся, сжимая в руке торчащий из груди наконечник копья.
— Сыны мои… — произнес Вулкан.