Смертельный отсчет
Шрифт:
Зулу обнаружил пульт доступа к встроенному в стену шкафу и открыл его. Внутри висели всего несколько обычных гражданских костюмов и блузок. А под ними стояла небольшая картонная коробка с надписью "Гендрон". Он заставил себя перерыть все одежды Чайкен, чувствуя при этом неловкость, словно совершал кражу.
– Кто мог это сделать?
– Не имею понятия. – Чехов приподнял крышку на аппарате приготовления пищи и проверил содержимое. Затем снова захлопнул крышку и, резко повернувшись, принялся взглядом обшаривать комнату.
– Черт побери! Она должна быть
– Нет.
Зулу опустился на колени и потянулся к крышке. Но твердая рука опустилась ему на плечо и остановила его. Зулу присел на корточки. Чехов принялся рыться в своем наборе приспособлений для обезвреживания взрывных устройств.
– Ты считаешь, что она может быть заминирована и взорвется, если мы ее откроем?
– Это объяснило бы, почему кто-то оставил мне предупреждение.
Чехов вытащил из чемоданчика небольшой датчик и провел им над крышкой коробки. Через мгновение на приборе появилось кодовое число, настолько хорошо знакомое всем, что даже Зулу стало понятно: есть опасность неизбежного взрыва.
– Уходи! – Чехов рывком поднял Зулу на ноги и толкнул его к двери. – Убирайся отсюда немедленно!
– Но ..
– Зулу! Не пытайся спорить со мной! Даже если мне удастся локализовать взрыв, все равно коридор будет неминуемо разрушен.
Чехов схватил лежавший в чемоданчике распылитель пластопены. Жгучий запах затвердевающего на воздухе пластика заполнил все помещение каюты, когда Чехов начал сооружать противовзрывную блокаду вокруг смертоносной коробки.
– Ты один на корабле знаешь о случившемся с аудиторами. Когда исчезнут все физические улики, капитану будут нужны твои свидетельские показания, чтобы поймать убийцу. А сейчас – уматывай!
Разум и чувства некоторое время боролись внутри Зулу, однако победил разум. Зулу выругался и бросился прочь из каюты аудиторов. Он уходил, но не мог избавиться от терзающей его досады. Последнее, что он запомнил, покидая каюту, – это сосредоточенное лицо Чехова, распылявшего второй слой пластопенного покрытия над маленькой белой коробкой.
Едва только на третьей палубе двери турболифта лениво стали раздвигаться в стороны, Кирк просунул ладони между ними и протиснулся наружу, не дожидаясь, когда дверцы раскроются полностью. Рабочие бригады и технические специалисты уже высыпали на палубу. Каждый был занят своим делом. Встревоженные, полуодетые люди, эвакуированные с шестой палубы, теснились в нескольких проходах. Кирк с трудом удержался от того, чтобы задержаться здесь и проверить число эвакуированных. Однако с этим можно было пока повременить. Капитан протиснулся между двумя инженерными бригадами и проследовал в комнату для совещаний, где Скотт должен был разместить центр управления работами. Члены рабочих групп хорошо знали, что им совершенно ни к чему отрываться от дела только для того, чтобы поприветствовать капитана. Они просто расступались, давая ему дорогу, и не отвлекались от своей работы. Кирку стало до боли в сердце радостно
Скотта и его помощников отыскать не составило большого труда. Ирландский акцент главного инженера громко разносился по всему коридору, а защитные костюмы членов его команды выделялись белыми пятнами, словно маяки среди множества снующих людей. Кирк торопливо подошел к Скотту, терпеливо выжидая, когда он закончит раздавать поручения, и затем поинтересовался:
– Что известно на данный момент?
Скотт повернулся к капитану и жестом руки в защитной перчатке пригласил в комнату для совещаний.
– Мы знаем, что корпус нигде пока не поврежден, – произнес он как всегда громким и певучим голосом. – По крайней мере, повреждения не обнаружены в радиусе действия наших датчиков. Взгляните сюда!
Скотт показал толстым пальцем на экран терминала, где янтарно-желтым цветом была изображена схема корабля.
– Даже если бы ущерб от повреждения корпуса был настолько серьезным, что приборы не могли определить наличия пробоины в фюзеляже, то и в этом случае мы обнаружили бы падение напряжения у защитных экранов в тех местах, где целостность корпуса была бы нарушена.
Кирк кивнул понимающе и наклонился, всматриваясь в экран терминала.
– Пока здесь ничего нет.
– Даже нигде нет и вмятины, – согласился Скотт. – Я приказал ребятам провести акустическое обследование корабля, то есть прослушать, нет ли где слишком тихих мест, где вместо воздуха может оказаться вакуум. – Он пожал плечами и выпрямился. – Впрочем, я не ожидаю особых результатов.
Кирк тоже поднялся:
– Так что же тогда? Если повреждений нет, как нет и потери атмосферного давления, то как же возник сигнал тревоги?
Скотт почесал подбородок и задумчиво поднял брови:
– Может быть, просто кто-то привел в действие подсистему тревожной сигнализации.
– Аудиторы? – Это предположение казалось маловероятным, особенно если учесть, что Келли до сих пор томился под стражей после прошлого небольшого эксперимента, а остальные были отправлены по каютам без права выходить.
– Нет, – промолвил Скотт, покачивая головой. – Эти ребята хоть и зануды, но действуют открыто и бесхитростно. Чтобы вызвать декомпрессионную тревогу, не боясь, что Чехов схватит тебя тут же за горло, нужно уметь пользоваться соответствующим доступом через компьютер. Никто из них, по-моему, не в состоянии даже просто подключиться к системе, не говоря уже о том, чтобы послать сигнал тревоги, устранить все следы своей работы и незаметно уйти.
Кирк оглянулся и посмотрел в холл, где собралось уже довольно много народа.
– Все это похоже на то, что нас либо водит за нос хорошо подготовленный саботажник, – мрачно процедил он, – либо среди нас действует ужасно добрый самаритянин.
Скотт грустно ухмыльнулся:
– В таком случае я знаю, кого из них я предпочел бы.
– Мостик вызывает капитана.
Громкий голос Спока прокатился по заполненным людьми коридорам, и открытый канал связи передал его слова от одного конца палубы до другого.