Смертельный расчет
Шрифт:
Она дала мне коробок спичек, и также протянула один Бобу. Третий она держала для себя.
- Когда я скажу, подожгите ваши травы. Затем обойдите против часовой стрелки вокруг своей банки три раза, - сказала она.
– Остановитесь на своей позиции снова, после третьего раза. Затем мы скажем несколько слов - Боб, ты выучил их? Сьюки нужна бумага.
Боб посмотрел на слова ещё раз, кивнул и передал мне бумагу. Я могла прочитать текст только под фонарями, потому теперь, когда солнце село, вечер наступал очень быстро.
– Готовы?
–
Я кивнула, интересно, была ли я искренна.
Боб сказал:
- Да.
– Тогда повернитесь и зажгите ваш огонь, - сказала Амелия, и я, подобно роботу, сделала то, что мне сказали. Я была до смерти напугана, и я не знала почему. Это было то, что мне нужно было сделать. Мой коробок зажегся и я приблизила его к банке. Травы загорелись с острым запахом, и затем мы снова приняли вертикальное положение и двинулись против часовой стрелки.
Действительно ли это было плохой вещью для христианина - делать это? Вероятно. С другой стороны, у меня не было случая спросить у методиста в церкви, был ли у него ритуал, чтобы разъединить узы крови между женщиной и вампиром.
И когда мы обошли приблизительно три раза и остановились снова, Амелия вытащила клубок красной пряжи из своего передника. Она взяла один конец и передала клубок Бобу. Он отмерил немного, ухватился и затем передал его мне. Я сделала то же самое и вернула клубок Амелии, потому что это, казалось, входило в программу. Я держала пряжу одной рукой, а другой взяла бумагу. Это было более занятным, чем я рассчитывала. У Амелии также имелась пара ножниц, которые она тоже извлекла из кармана.
Амелия, певшая всё это время, указала на меня и затем на Боба, указывая, что мы должны присоединиться. Я всматривалась в бумагу, выбирала свои слова, которые не имели никакого смысла для меня, и затем всё закончилось.
Мы стояли в тишине, и маленькое пламя в банках угасло. И ночь стала тяжелой.
– Режь, - сказала Амелия, протягивая мне ножницы.
Это казалось немного смешным и более страшным, но будучи уверенной, что мне необходимо это сделать, я отрезала красную пряжу.
И я потеряла Эрика.
Его не было.
Амелия свернула отрезок пряжи и протянула её мне. К моему удивлению, она улыбалась и выглядела жестокой и торжествующей. Я автоматически взяла длинную нить из её руки, все мои чувства продолжали искать Эрика. Ничего.
Я почувствовала прилив паники. Это было не совсем безупречно: Была некоторая смесь облегчения, которого я ожидала. И было горе. Как только я буду уверена, что он в порядке, что он не пострадал, я знаю, что мне станет легче и я прочувствую в полной мере успех заклинания.
В доме зазвонил мой телефон, и я бросилась к задней двери.
– Ты там?
– сказал он.
– Ты там, ты в порядке?
– Эрик, - сказала я, прерывисто дыша.
– Ох, я так рада, что ты в порядке! Ведь так?
– Что ты сделала?
– Амелия нашла способ разорвать связь.
Последовало долгое молчание.
– Сьюки, брак даёт тебе некоторую защиту, но связь - вот что важно.
– Что?
– Ты слышала меня. Я так зол на тебя.
– Он действительно это имел в виду.
– Приезжай сюда, - сказала я.
– Нет. Если я увижу Амелию, я сломаю ей шею.
– Он имел в виду именно то, о чём говорил.
– Она всегда хотела, чтобы ты от меня избавилась.
– Но...
– начала я, не зная, как закончить предложение.
– Я встречусь с тобой, когда смогу себя контролировать, - сказал он. И повесил трубку.
Глава 9
Я должна была предвидеть это, сказала я себе в десятый, или двадцатый раз. Я помчалась на всех парах к чему-то, к чему я должна была подготовиться. По крайней мере, я должна была позвонить Эрику и предупредить его о том, что собираюсь сделать. Но я боялась, что он будет отговаривать меня от этого, а я должна была знать, каково моё истинное чувство к нему.
Только в данный момент истинным чувством Эрика ко мне был гнев. Он был по-настоящему взбешен. С одной стороны я не винила его. Мы, как предполагалось, любили друг друга, и это подразумевает советоваться друг с другом, не так ли? С другой стороны я могла пересчитать случаи, когда Эрик советовался со мной, по пальцам одной руки. И временами, я действительно осуждала его реакцию. Конечно, он не позволил бы мне сделать это, и я никогда бы не узнала то, что должна была знать.
Чаша весов с моим решением постоянно колебалась. Я никак не могла определиться, был ли мой поступок правильным.
Но, независимо от того в какую сторону был перевес в данный момент, я была очень расстроена и обеспокоена.
У Боба и Амелии было совещание в их спальне, в результате которого они решили остаться до завтра, чтобы “увидеть, что произойдет”. Я могла сказать, что Амелия волновалась. Она думала, что ей следовало предлагать эту идею немного медленнее, прежде чем подталкивать меня на решающий шаг. Боб думал, что мы обе глупы, но он был достаточно умен, чтобы не говорить этого. Однако, он не мог не думать об этом, и хотя он не был столь же явным передатчиком, как Амелия, я все равно могла слышать его.
Я пошла на работу на следующий день, но я была столь растерянной и несчастной и всё валилось у меня из рук, что Сэм велел мне уйти домой пораньше. Индия любезно похлопала меня по плечу и велела мне успокоиться, понимая, что у меня была большие проблемы с восприятием действительности.
Той ночью Эрик приехал спустя час после заката. Он подъехал на машине, так что мы были предупреждены. Я надеялась, что он приедет, и я была вполне уверена, что он достаточно остыл. Сразу после ужина, я спросила Амелию и Боба, не хотели бы они сходить на фильм в Клэрис.