Смертельный удар (сборник)
Шрифт:
Я забыла, как попасть на Восточную сторону, и вынуждена была сделать петлю, свернув на Девяносто пятой улице, где разводной мост старой постройки пересекал реку Кэлумет. Если Южный Чикаго не изменился с 1945 года, то Восточная сторона так и не избавилась от едкого смрада выбрасываемых в воздух химикатов еще с тех пор, когда президентом был Вудро Вильсон. Пять мостов соединяли этот район с остальной территорией города. Люди упрямо живут здесь в отрыве от всего мира, пытаясь воссоздать облик поселений своих родителей – выходцев из Восточной Европы. Им не нравятся гости из-за реки, и каждый, кто, проживая к северу от Семьдесят
Я вела машину между массивными бетонными стойками автомагистрали, соединявшей два штата. Мой путь лежал к Сто шестой улице. Родители Луизы жили южнее, на Эвинг-стрит. Я надеялась, что мать Луизы скорее всего дома, и мечтала, чтобы отца не оказалось на месте. Он вышел на пенсию несколько лет назад, оставив небольшой магазинчик гравюр, где был управляющим, но он являлся действительным членом клуба «Рыцарей Колумба», а также ложи «Ветеранов американской войны» и мог отправиться куда-нибудь на ленч со своими приятелями.
Улица была застроена хорошо сохранившимися коттеджами, расположенными на крайне опрятных участках. Никаких следов мусора, ни клочка бумаги – Арт Юршак любовно заботился об этой части своих владений. Уборка улиц и ремонтные работы проводились регулярно. Все тротуары до самой Южной стороны были подняты на три-четыре фута выше уровня земли, зато Южный Чикаго весь был в колдобинах, современная мостовая тоже оставляла желать лучшего. А вот на Восточной стороне невозможно заметить ни трещинки в тротуарах и вымостках перед домами. Едва я вышла из машины, как ощутила, что меня следует подвергнуть кардинальной чистке, перед тем как позволить мне навестить старых знакомых.
Дом Джиаков находился в середине квартала. Передние окна, задернутые занавесками, бледнели в сумрачном воздухе, а открытая веранда прямо сияла от чистоты. Я позвонила, стараясь собраться с духом для предстоящего разговора с родителями Луизы.
Марта Джиак появилась на пороге. Ее испещренное морщинами скуластое лицо приняло хмурое выражение, более подходившее для того, чтобы прогнать от дверей назойливого коммивояжера. Спустя секунду она узнала меня и несколько смягчилась. Она распахнула передо мной дверь в прихожую. Я заметила, что на ней передник, закрывающий отутюженное платье. Между прочим, я никогда не видела ее дома без передника.
– Ну, Виктория, прошло много лет с тех пор, как ты привозила маленькую Кэролайн к нам в гости, не так ли?
– Да, – согласилась я без особого восторга.
Луиза не позволяла Кэролайн одной навещать дедушку и бабушку. Если она или Габриела бывали заняты, они вручали мне две монеты по двадцать пять центов на автобус туда и обратно и напутствовали заботливыми инструкциями, требуя не отпускать от себя Кэролайн, пока не придет время возвращаться домой. Я никогда не понимала, почему миссис Джиак сама не могла прийти и забрать Кэролайн. Возможно, Луиза боялась, что ее мать попытается оставить девочку у себя, чтобы незамужняя, одинокая мамаша не смогла вырастить ее самостоятельно.
– Может, выпьешь чашку кофе, раз уж ты забралась в такую даль?
В ее фразе не было ничего нарочитого, она всегда держалась излишне прямо и естественно. Я согласилась, насколько могла обрадованно, и она открыла передо мной следующую – внутреннюю дверь. При этом
Как я и надеялась, хозяйка оказалась одна. Перед плитой стояла гладильная доска, а на ней поперек лежала рубашка. Быстрыми бесшумными движениями миссис Джиак сложила рубашку, убрала ее в корзину для, белья и составила гладильную доску. Когда все лишнее было убрано в крошечный чулан за холодильником, она поставила кипятить воду.
– Я говорила с Луизой сегодня утром. Она сказала, что ты была у них вчера.
– Да, – подтвердила я. – Тяжело видеть кого-либо, кто лежит вот так без движения, больной…
Миссис Джиак засыпала кофе в кофейник.
– Большинство людей слишком страдают по пустяковым причинам.
– А многие выносливы, как Аттила – предводитель гуннов, и не знают даже, что такое прыщик. Над этим стоит задуматься, не так ли?
Она взяла с полки две чашки и осторожно поставила их на стол.
– Я слышала, что ты теперь детектив. Вроде не совсем подходящая работа для женщины? Как и у Кэролайн, которая работает на благо развития общества или во имя чего-то там еще, как бы она это ни называла. Я не понимаю, почему вы обе, девушки, не сумели выйти замуж, остепениться и воспитывать детей.
– Полагаю, что мы поджидаем таких мужчин, как мистер Джиак, чтобы вместе идти по жизни, – ответила я.
Она строго взглянула на меня:
– С вами, девушками, одно беспокойство. Вы думаете, что жизнь – сплошная романтика, вроде той, что показывают в кино. Хороший надежный мужчина, который способен регулярно приносить зарплату по пятницам, куда лучше всех фантастических банкетов и цветов.
– Луиза тоже страдала этим недостатком? – спокойно поинтересовалась я.
Она поджала губы так, что они вытянулись в тонкую линию, и повернулась к плите.
– У Луизы были другие проблемы, – сухо ответила она.
– Какие?
Потянувшись через плиту, она осторожно сняла с полки сахарницу с крышечкой и поставила ее на середину стола рядом с маленьким кувшином сливок. Все это время она молчала, пока не закончила разливать кофе.
– Проблемы Луизы теперь в далеком прошлом. И они никогда вас не касались.
– А как насчет Кэролайн? Может, они касаются ее хоть в какой-то степени?
Я потягивала густой кофе маленькими глотками. Мать Луизы все еще продолжала варить этот напиток старым европейским способом.
– Они не имеют с ней ничего общего. Лучше было бы, если бы она научилась не совать нос в чужое грязное белье.
– Прошлое Луизы многое значит для Кэролайн. Луиза умирает, и Кэролайн чувствует себя очень одинокой. Ей бы хотелось знать, кто был ее отец.
– И поэтому ты приехала сюда? Чтобы рыться во всем этом хламе? Она бы лучше постыдилась, что у нее нет отца, вместо того чтобы болтать об этом с каждым встречным.
– А что, по-вашему, ей остается? – спросила я нетерпеливо. – Покончить с собой, потому что Луиза так никогда и не вышла замуж за человека, который сделал ее беременной? Вы ведете себя так, словно это целиком вина Луизы и Кэролайн. Луизе было шестнадцать или – пятнадцать, когда она забеременела. Вы что же, считаете, что мужчина не несет никакой ответственности за это?