Смертельный выстрел
Шрифт:
— Можете в этом довериться мне. Не бойтесь доверить также ваши планы Симу Вудлею. Он охотно поможет вам привести их в исполнение.
Кленси знал, что лучшего союзника нечего и желать, а потому рассказал ему о своем намерении отправиться в Техас, найти там убийцу и отомстить ему.
— Бедный старый дом! — говорил Кленси, проходя с Вудлеем мимо коттеджа на обратном пути к болоту. — Он не принадлежит больше мне… Пустой, и все продано. Бог с ним, впрочем! Я еду в Техас.
— И я с вами. В Техас и куда хотите. Сим Вудлей не такой человек, чтобы отступать от данного им слова. А нельзя ли сделать все это, оставаясь здесь на месте? Если узнают, что вы живы и не было, следовательно, убийства,
— Ну, и что же я сделаю? Убью его, как собаку? Тогда я буду убийцей и меня повесят. В Техасе совсем другое дело. Если только я встречу его… Но мы теряем время в разговорах. Вы говорите, Вудлей, что хотите ехать со мной?
— Да. Я не отказываюсь от своего слова. Я думал о возвращении в Техас еще до того, как встретился с вами. И другой еще поедет с нами, молодой Нед Хейвуд, такой же друг ваш, как и я. Мы, следовательно, втроем отправимся по следам Дика Дерка.
— Нас будет четверо.
— Четверо! А кто же еще, смею спросить?
— Человек, которого я поклялся взять с собою в Техас. Честный, благородный человек, хотя кожа его… Но об этом не теперь. Я расскажу вам все постепенно. Пора готовиться к отъезду… нельзя терять ни минуты. Один потерянный день, и я могу не догнать Ричарда Дерка. Еще одному человеку угрожает опасность с его стороны…
— Еще одному? — удивился Сим. — О ком вы говорите, Кленси?
— О ней.
— Вы говорите о Елене Армстронг? Не понимаю, какая опасность может угрожать ей со стороны Дика Дерка? Она девушка мужественная и сумеет постоять за себя. К тому же у нее там есть защитники.
— Они не могут защитить ее от убийцы. Кто знает это лучше меня? Вудлей, человек этот ни перед чем не остановится.
— Нечего рассуждать, следовательно, едем в Техас!
В то время, когда Техас был еще независимой республикой, существовало выражение: «по ту сторону Сабины». Значение этого выражения заключалось в том, что все люди, бегущие от правосудия Штатов, считали себя в полной безопасности, когда им удавалось перебраться «по ту сторону Сабины», составлявшей границу Техаса, где преступники начинали дышать свободнее, воображая, что тяжесть греха снята с их души, раз они туда попали.
В одно прекрасное утро всадники переезжали пограничную реку, по направлению к Техасу, на несколько миль выше того места, по которому обычно перебирались путники, едущие в Техас с честными намерениями и с незапятнанной репутацией. Но упомянутые выше всадники не походили на людей последней категории; с ними не было ни фур, ни повозок, ни багажа, чтобы их можно было принять за эмигрантов. Не походили они также ни на исследователей, ни на агентов по продаже земли, ни на охотников, ни на кого из честных и почтенных людей. Их было двенадцать человек, и лица у всех до одного просияли, когда лошади их ступили на другой берег Сабины, находившийся уже в Техасе. Все они, видимо, вздохнули свободнее, почувствовав себя, наконец, в безопасности. Один из них, казавшийся предводителем, придержал свою лошадь и сказал:
— Ребята! Мы, я думаю, можем расположиться здесь для отдыха. Мы в Техасе, где свободным людям нечего бояться. Если появятся вдруг те, кто преследует нас, то им придется остаться на той стороне реки. Спешимся, ребята, и позавтракаем вот под теми деревьями. После завтрака мы потолкуем о том, что нам делать. Что касается меня, то я валюсь с ног, как опоссум. Я ослабел после нашего последнего угощения в Нечиточесе. Наш молодой друг Квантрель выдал нам двойную порцию, после которой оправишься не раньше, чем через неделю.
Так говорил Джим Борласс.
Борласс ездил в Нечиточес не ради одного только удовольствия; ему необходимо было договориться
— Ребята! — сказал он, когда все позавтракали и были готовы ехать дальше. — Нам предстоит большое дело, которое затмит всякую ловлю лошадей. Многие из вас знают, о чем я говорю, за исключением двух наших друзей, которые недавно присоединились к нам.
Борласс взглянул в сторону Квантреля и Вельша, и продолжил:
— Я скажу им об этом в свое время, и, я думаю, они поддержат нас в этом деле. Ведь тут пятьдесят тысяч долларов чистоганом, да разные драгоценности. Вопрос теперь в том, ждать ли нам, пока все это будет доставлено к месту назначения, или попытаться перехватить на дороге? Что вы скажете, товарищи? Говори каждый свое мнение, я потом скажу свое.
— А вам хорошо известны путь следования и место назначения, капитан? — спросил один.
— Лучше, чем то место, где мы теперь находимся. Вам незачем беспокоиться об этом. Вы и сами знаете. Оно расположено в двадцати милях от места нашей прошлогодней стоянки. Если мы оставим их в покое, то можем быть уверены, что они прибудут на место через месяц, считая с сегодняшнего дня. Мы найдем там звонкую монету, драгоценности и разные разности… Это верно, как дважды два четыре. Для некоторых из вас это только вопрос времени и терпения.
— Почему вы так думаете, капитан? Что пользы в том, если мы будем ждать?
Те же вопросы посыпались со всех сторон.
— Ребята! Джим Борласс не осел. Согласны вы с этим?
— Согласны.
— Прекрасно, тогда я отвечу вам. Я не уезжал из Нечиточеса до тех пор, пока не устроил всего дела. Я уже говорил вам, что клад этот попадет к нам… Это верно, как если бы мы сами сопровождали его. Что касается ожидания, то вопрос сводится к тому, можем ли мы напасть на него в дороге? Нас всего двенадцать… сильных, правда, и здоровых людей, но эта партия эмигрантов представляет собою целую колонию. Мы не так сильны, чтобы нападать на такой поезд. Тут надо иметь чертовское счастье… не то нас живо сметут. Предводитель эмигрантов видел кампанию не хуже самого генерала Джексона… и спит, по-видимому, с открытым глазом. К тому же его провожает целая толпа. Говорю вам: верно, ребята, мы мало выиграем, если вздумаем напасть на них в дороге… разве только ночью. Да и тогда мы можем проиграть и не только потеряем хороший заработок, но подставим шею под петлю. Предлагаю поэтому ехать впереди них, тем более, что некоторые из наших товарищей уже уехали дальше на юг. Шестеро, я знаю, отправились в Сан-Антонио. Когда нас соберется больше, тогда мы можем взяться за дело. Пятьдесят тысяч долларов дадут каждому из нас хороший дивиденд среди колонистов, кроме того, найдутся и партнерши для таких, как наш молодой друг Квантрель, который чувствует нежную склонность к дамскому полу. Я теперь уже не таков… но иногда, пожалуй, не прочь попробовать кусочек канифаса высшего качества.
Грубая шутка капитана была подхвачена взрывом хохота, в котором не приняли, однако, участия ни Квантрель, ни Вельш; в достаточной мере испорченные по своей натуре, они все же не настолько еще погрязли в преступлениях и пороках, как их новые товарищи; к тому же в душе Дика Дерка теплилась искра чистой любви. Не обращая на них внимания, Борласс продолжал, обращаясь к своим спутникам:
— Говорю вам, что дельце наше мы гораздо успешнее обработаем, когда они прибудут к месту своего назначения. Они успокоятся, думая, что опасность миновала, и будут чувствовать себя, как на улицах Нечиточеса. Когда наступит время атаки, я с точностью назову вам час и минуту. Вы думаете, конечно, что Джим Борласс самый большой дурак на свете, не правда ли?