Смертельный яд (Сильный яд)
Шрифт:
Доказательства, касающиеся мотива, неоспоримы и гораздо более убедительны, чем те, что содержатся в деле мисс Вэйн.
Но остается одна неувязка, Уимзи. Когда и где мог он отравить Бойза? Мы знаем, что у мисс Вэйн был мышьяк, а также возможность без свидетелей дать его потерпевшему. У Эркарта для этого был один-единственный шанс — во время ужина с Бойзом, и если в этом деле и можно хоть что-то сказать наверняка, так это что мышьяк Бойзу дали не за ужином. Все, что Бойз съел или выпил, попробовали также Эркарт и/или слуги — за исключением бургундского, но экспертиза показала, что оно совершенно
— Знаю, — сказал Уимзи, — это как раз и подозрительно. Вы когда-нибудь слышали, чтобы обыкновенный ужин окружали такими предосторожностями? Это же абсурд, Чарльз. Херес из свежеоткупоренной бутылки наливает служанка, затем суп, рыба и тушеная курица — блюда, которые можно отравить разве что целиком, но не после разделения на порции, далее омлет, как нарочно, приготовленный жертвой собственноручно, вино — бутылку, заметим, запечатывают и подписывают, — кроме того, все блюда доедают на кухне слуги. Такое ощущение, будто кто-то из кожи вон лез, пытаясь устроить ужин, способный рассеять любые подозрения. Вино — это последний штрих, который делает картину абсолютно неправдоподобной. Сами посудите: неужели в самом начале болезни, когда ни у кого еще не возникает подозрений и когда любящий кузен должен с ума сходить от беспокойства за своего занемогшего родственника, невиновному человеку придут в голову мысли о возможных обвинениях в отравлении? Если сам он был невиновен, значит, кого-то подозревал. А если подозревал, тогда почему не рассказал врачу, чтобы тот сделал необходимые анализы? С чего бы ему вообще пытаться оградить себя от обвинений, когда его никто и не думает обвинять, если только он не предполагал, что позже для этого найдутся веские причины? И потом, есть еще показания медсестры.
— Да. У нее-то были подозрения.
— И если бы Эркарт о них знал, то наверняка попытался бы их опровергнуть. Но думаю, он о них не догадывался. Здесь я полагаюсь на то, что вы сегодня нам рассказывали. Полиция снова побеседовала с медсестрой, мисс Уильямс, и та подтвердила, что Норман Эркарт прилагал все усилия, лишь бы не оставаться с больным наедине и не давать ему ни еды, ни лекарств — даже в ее присутствии. Не кажется ли вам, что это указывает на нечистую совесть?
— Вы не найдете юриста или присяжного, который в это поверит, Питер.
— Пусть так, но разве это не странно? Вот послушайте, мисс Мерчисон. Как-то раз медсестра что-то там делала в комнате Бойза, а лекарство стояло на каминной полке. И в ответ на какое-то замечание Бойз сказал: «Ну что вы, сестра, лекарство мне может дать и Норман, я не возражаю». И что, думаете, тот ответил «Конечно, дружище!», как сказали бы вы или я? Нет, он ответил: «Пусть лучше это сделает сестра. Я боюсь что-нибудь напутать». Как-то неубедительно, правда?
— Многие люди чувствуют себя неуверенно, ухаживая за больными, — заметила мисс Мерчисон.
— Да, но почти все способны перелить жидкость из бутылочки в стакан. Бойз ведь еще не был при смерти — он говорил вполне разумно и так далее. Эркарт специально старался себя обезопасить.
— Возможно, — сказал Паркер. — И все-таки, старина, когда же он, по-вашему, его отравил?
— Может быть, даже не за ужином, — предположила мисс Мерчисон. — Вы ведь сказали, что предосторожности
— К сожалению, нет. Бантер обхаживал Ханну Вестлок с таким старанием, что чуть не дошло до нарушения брачного обещания, и она утверждает, что открыла Бойзу дверь, когда тот приехал, после чего он сразу направился в свою комнату; Эркарта же в то время вообще не было дома — он явился за четверть часа до ужина, так что впервые за день кузены встретились в библиотеке за пресловутым бокалом хереса. Раздвижные двери из столовой в библиотеку были открыты, Ханна все время суетилась неподалеку, накрывая на стол, и она уверена, что Бойз пил только херес, и ничего, кроме хереса.
— И даже никаких таблеток для улучшения пищеварения?
— Ничего.
— А после ужина?
— Когда они доели омлет, Эркарт предложил выпить кофе. Бойз посмотрел на часы и сказал: «Прости, дружище, мне некогда — пора собираться на Даути-стрит». Эркарт сказал, что вызовет такси, и вышел из комнаты. Бойз свернул салфетку, встал и пошел в холл. Ханна Вестлок последовала за ним и подала ему пальто. Подъехало такси. Бойз укатил и с Эркартом так и не встретился.
— У меня складывается впечатление, — сказала мисс Мерчисон, — что показания Ханны Вестлок очень важны для алиби мистера Эркарта. Вам не кажется — и мне самой неприятно делать такое предположение, но все же — вам не кажется, что Бантер позволяет чувствам влиять на свои суждения?
— Он говорит, что Ханна, по его мнению, очень религиозная девушка, — ответил лорд Питер. — Он сидел рядом с ней в церкви и делил с ней сборник духовных гимнов.
— Но все это может оказаться обыкновенным лицемерием, — сказала мисс Мерчисон довольно мягко, так как сама была воинствующей рационалисткой. — Не доверяю я этим елейным особам.
— Я и не говорю, что это свидетельствует о ее добродетельности, — ответил Уимзи. — Я говорю, что это доказывает беспристрастность Бантера.
— Да ведь он сам похож на дьякона.
— Вам не приходилось видеть Бантера не при исполнении служебных обязанностей, — зловеще проговорил Уимзи. — А вот мне приходилось — и могу вас заверить: сборник гимнов способен смягчить его сердце не больше, чем неразбавленный виски — англо-индийскую печень. Нет уж, если Бантер утверждает, что Ханна говорит правду, она действительно говорит правду.
— Тогда ужин и напитки придется исключить, — сказала мисс Мерчисон, которая так и не согласилась с лордом Питером, но старалась смотреть на вещи широко. — А как насчет бутылки с водой в спальне?
— Черт! — вскричал Уимзи. — Вы молодец, мисс Мерчисон. О бутылке мы даже не подумали. Так, бутылка с водой… очень любопытно. Помните дело Браво, Чарльз, когда обозлившийся слуга подсыпал в бутылку кристаллы рвотного камня? А, Бантер, вот и вы! В следующий раз, держа Ханну за руку, не могли бы вы у нее спросить, пил ли мистер Бойз из бутылки в спальне перед тем самым ужином?
— Прошу прощения, милорд, но мне в голову уже приходила подобная версия.
— Серьезно?
— Да, милорд.