Смертельный яд
Шрифт:
Когда Уимзи вошел в офис мистера Эркхарта на Бедфорд-стрит, внутри у него еще все кипело. Старший клерк вспомнил его и приветствовал с должным почтением. Он попросил его светлость присесть и исчез в глубине помещения.
Как только дверь закрылась, машинистка с волевым, некрасивым лицом оторвалась от работы и коротко кивнула лорду Питеру. Уимзи узнал в ней одну из представительниц своего «котятника» и поставил про себя мысленный плюс против имени мисс Климпсон. Однако они не успели обменяться ни единым словом, так как старейший клерк вернулся и пригласил лорда Питера в кабинет.
Норман Эркхарт
Адвокат приветствовал гостя высоким приятным голосом и осведомился, чем он может ему служить.
Уимзи объяснил, что его интересует дело мисс Вейн и он облечен властью обеспокоить мистера Эркхарта своими вопросами, добавив при этом, как обычно, что ему очень не хотелось бы ему надоедать.
— Что вы, что вы, лорд Питер! Я только рад помочь вам, хотя, боюсь, все, что я знаю, вы уже слышали. Я был потрясен результатами вскрытия и, признаюсь, почувствовал сильное облегчение, когда подозрение не пало на меня, несмотря на все обстоятельства.
— Да, это тяжело, — согласился Уимзи. — Но вы своевременно предприняли все меры предосторожности.
— Ну, знаете, у нас, адвокатов, уже вошло в привычку быть осторожными. Нет, мне и в голову не приходила тогда мысль об отравлении — не стоит и говорить, что я бы сразу настоял на расследовании. Я больше думал о доброкачественности пищи, он ведь мог и отравиться. Нет, конечно, не о ботулизме — симптомы не те, — а просто о какой-нибудь бацилле, попавшей в посуду или в продукты. И я был рад, что мои опасения не подтвердились; правда, реальность оказалась гораздо хуже. Думаю, во всех случаях внезапной и необъяснимой болезни следует проводить анализ слизи, но доктор Вир был полностью удовлетворен, а я доверял его суждениям.
— Конечно, — ответил Уимзи. — Глупо в каждой смерти видеть убийство, однако, осмелюсь утверждать, они происходят гораздо чаще, чем кажется.
— Да-да. Если бы я занимался уголовными делами, может, у меня и зародились бы подозрения, но моя работа связана исключительно с делами имущественными — завещания, разводы и тому подобное.
— Кстати, о завещаниях, — небрежно заметил Уимзи, — мистер Бойз не ожидал никаких финансовых поступлений?
— По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Его отец не очень состоятельный человек — обычный сельский пастор с небольшими доходами, огромным домом и разрушающейся церковью. Да и все семейство относится к самым бедным представителям среднего класса, живущим своим трудом, — финансовых источников никаких и куча налогов. Даже если бы Филипп всех пережил, он получил бы не больше нескольких сот фунтов.
— А у меня сложилось впечатление, что
— О нет, если вы только не имеете в виду старую Креморну Гарденз. Она его двоюродная бабушка с материнской стороны. Но она уже много лет с ними не общалась.
И тут на лорда Питера снизошло прозрение. Сообщение Паркера о белом пакетике так разволновало его, что он толком не вник в рассказ Бантера о чаепитии с Ханной Вестлок и миссис Петтикан. Теперь же он вспомнил об актрисе, которую звали «Гайд-парк или что-то в этом роде». Конечно! Ведь только узкий и длинный пруд Серпентайн отделяет лондонский Гайд-парк от садов Кенсингтон-Гарденз. Все встало на свои места так легко и просто, что следующий вопрос он задал без всякого промедления:
— Это та самая миссис Рейберн из Уиндла в Уэстморленде?
— Да, — ответил мистер Эркхарт. — Кстати, я только что у нее был. Ну да, вы же писали мне туда. Бедная старушка, она уже пять лет как полностью впала в детство. Ужасная жизнь — обуза и для себя, и для окружающих. Мне всегда казалось жестоким не давать умереть бедным старикам. Усыпляем же мы любимых животных, — но закон не позволяет нам быть милосердными.
— Да, стоит продлить мучения какой-нибудь кошки, и на вас тут же натравят Национальное общество предупреждения жестокого обращения с животными, — согласился Уимзи. — Не глупо ли? Газеты с негодованием пишут о том, что собак держат в холодных будках, и усом не ведут, когда домовладельцы сдают непросушенные и незастекленные подвалы семьям по тринадцать человек. Иногда меня это просто бесит, хотя я вообще-то человек мирный. Бедная Креморна Гарденз, теперь ей осталось уже недолго.
— Да, мы все считали, что она вот-вот умрет. Сердце сдавало — ей больше девяноста, и у нее случаются приступы. Но эти древние старушки поразительно живучи.
— Я так понимаю, вы теперь ее единственный родственник.
— Видимо, да, кроме моего дяди, который живет в Австралии. — Мистер Эркхарт признал факт родственной связи, даже не поинтересовавшись, откуда об этом известно Уимзи. — Не думаю, чтобы мое присутствие могло ей чем-нибудь помочь, но я ее поверенный, так что мне надо быть на месте, когда что-нибудь случится.
— Конечно-конечно. И как ее поверенный вы знаете, кому она оставила деньги.
— Да, конечно. Хотя я не очень понимаю, какое это имеет отношение к нашему вопросу.
— Понимаете, я подумал, что Филипп Бойз мог впутаться в какую-нибудь финансовую историю, — пояснил Уимзи, — со всеми бывает, и решил выйти из нее кратчайшим путем. Но если бы он мог надеяться что-то получить от миссис Рейберн, которая уже совсем приблизилась к смертному порогу, он бы выждал или подписал обязательство уплатить долг кредитору по получении наследства?..
— Ах, вы пытаетесь доказать, что это самоубийство! Согласен, это самый убедительный ход для защиты мисс Вейн, и тут я могу поддержать вас, поскольку миссис Рейберн ничего не завещала Филиппу. Насколько мне известно, у него не имелось ни малейшего повода надеяться.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно. Более того, — мистер Эркхарт помедлил, — признаюсь, он как-то спросил меня об этом, и мне пришлось ему сказать, что у него нет ни малейшего шанса что бы то ни было получить.
— Он действительно спросил вас?