Смертельный яд
Шрифт:
Днем она пришла туда в три. К этому времени официантка уже запомнила ее и проявила легкий интерес к ее приходам и уходам. Мисс Климпсон объяснила, что любит наблюдать за прохожими, а также похвалила кафе И обслуживание. К тому же она сказала, что ей нравится вид старой таверны на противоположной стороне улицы и она подумывает о том, чтобы нарисовать ее.
— О да! — воскликнула девушка. — Сюда приезжает много художников.
Это подало мисс Климпсон прекрасную мысль, и на следующий день она явилась с карандашом и альбомом.
По странному стечению обстоятельств не успела она заказать
Мисс Климпсон резко вскрикнула, обратив на себя внимание официантки.
— Как глупо! — пояснила она. — Я оставила резинку. Придется сбегать купить новую.
Она положила альбом на стол и двинулась к выходу.
— Я накрою ваш кофе, мисс, — пришла на помощь девушка. — Самые лучшие канцелярские товары у мистера Балтила.
— Спасибо, спасибо, — пробормотала мисс Климпсон и выскочила на улицу.
Сестринский головной убор по-прежнему мелькал в отдалении. Мисс Климпсон, затаив дыхание, бросилась за ним по другой стороне улицы. Головной убор нырнул в аптеку. Мисс Климпсон перешла дорогу и остановилась перед витриной с детской одеждой. Затем тот вышел, потрепетал нерешительно на тротуаре, продефилировал мимо мисс Климпсон и снова исчез в обувном магазине.
«Если она за шнурками, это не займет много времени, — подумала мисс Климпсон, — а если она начнет примерять обувь, это может растянуться на все утро». И она медленно прошла мимо двери. К счастью, в этот момент из магазина выходил покупатель, и, кинув взгляд поверх го плеча, мисс Климпсон заметила, как черная вуаль скрывается в глубине зала. Тогда она хладнокровно вошла магазин. У входа располагался прилавок со всякой веяной, а в глубине, на двери, за которой исчезла сестра, значилось: «Отдел женской обуви».
Мисс Климпсон купила шелковые коричневые шнурки и задумалась, не последовать ли ей за сестрой и не воспользоваться ли возможностью завязать разговор. Примерка обуви — очень длительное занятие. Покупатели подолгу прикованы к креслам, в то время как продавцы карабкаются по лестницам и собирают горы картонных коробок. К тому же вступить в разговор в такой ситуации довольно просто. Но у такого решения был и недостаток. Для того чтобы оправдать свое появление в отделе, надо самой примерять обувь. А если продавец схватит ее правый ботинок и исчезнет? А преследуемая жертва в это время расплатится и уйдет? Следовать за ней, подпрыгивая на одной ноге? Или поспешно натянуть свой ботинок и вылететь на улицу с развязанными шнурками, бормоча неубедительные оправдания и ссылаясь на свою забывчивость? А если еще того хуже, ты сидишь в одном своем ботинке, а в другом новом? Какое, интересно, создастся впечатление, если ты бросишься вдогонку в разной обуви? Не превратишься ли ты из преследователя в преследуемого?
Взвесив все это в уме, мисс Климпсон заплатила за шнурки и вышла из магазина. Она уже один раз смошенничала в чайной, а два проступка за одно утро — это было слишком для нее.
Сыщикам мужчинам вести слежку
Сестра с бодростью лошади, завидевшей родную конюшню, шла впереди на расстоянии тридцати ярдов. Она перешла улицу, ненадолго остановилась перед витриной с цветными нитками, подумала и вошла в кафе «Восточное».
Мисс Климпсон ощущала себя человеком, который наконец после долгого преследования поймал сачком мотылька. Теперь можно было передохнуть и подумать, как его изъять из-под сачка, не повредив крылья.
Можно, конечно, войти в кафе и сесть рядом, если там окажется свободное место. Но кто знает. Если другие столики пусты, желание сесть рядом может показаться подозрительным. Лучше, конечно, воспользоваться каким-нибудь предлогом — оброненным носовым платком или открытой сумочкой. А если их нет, надо иметь свои наготове.
Канцелярский магазин находился всего в нескольких шагах. Мисс Климпсон зашла внутрь и купила резинку, три открытки, карандаш и календарь, а потом попросила, чтобы все это аккуратно завернули. После этого она перешла улицу и вошла в кафе.
В одной из ниш первого зала сидели две женщины с маленьким мальчиком, в другой нише — пожилой джентльмен пил молоко, и в третьей две девушки лакомились кофе с кексами.
— Простите, — обратилась мисс Климпсон к женщинам, — это не ваш сверток? Я нашла его прямо у двери.
Старшая женщина, которая, видимо, только что закончила обход магазинов, поспешно принялась перебирать целую гору пакетов, поочередно ощупывая их и восстанавливая таким образом в памяти, что именно в них находилось.
— Не думаю, но наверняка не знаю. Дайте-ка посмотреть. Это яйца, это бекон, а это что, Герти? Мышеловка? Нет, постойте, это микстура от кашля. Это стельки для тети Эдит, это копченая селедка — о господи, кажется, я потеряла мышеловку, это на меня совсем не похоже.
— Да нет, мама, — перебила ее молодая, — ты забыла, они пришлют мышеловку вместе с ванной.
— Ах да, конечно! Ну, тогда все на месте. Мышеловку и две сковородки доставят с ванной, а мыло ты взяла, Герти. Нет, спасибо, это не наш сверток, его уронил кто-то другой.
Пожилой джентльмен решительно, но вежливо отказался от него, а девушки лишь похихикали. Мисс Климпсон двинулась дальше. Две дамы с молодым человеком во втором зале поблагодарили ее, но сказали, что сверток не их.
Мисс Климпсон перешла в третий зал. В одном углу здесь сидела шумная компания, а в глубине, в самом темном углу, виднелась сестра, которая читала книгу.