Смерти вопреки
Шрифт:
Он кивнул, весь напряженный, словно сжатая пружина.
— Отдыхай.
Он поцеловал ее в лоб, и они вышли.
— А почему дядя поцеловал тебя в голову? — тут же спросила Юлька.
Марина тяжело вздохнула.
Несколько часов пролетели, как пара минут. Юлька сбивчиво, кусками рассказывала, где она была, с кем играла и что делала. За ней хорошо присматривали и, судя по всему, все время играли. Ребенок был вполне счастлив и доволен. Она немного подросла и даже поправилась. Что, с ее отвратительным аппетитом
— Пойдем, нужно поговорить, — произнес он. — За ней присмотрят.
Марине не хотелось отходить от ребенка ни на шаг. Мимо Арвила прошла маленького роста женщина. Она поклонилась ей.
— Меня зовут Шарми Гоя. Как только девочка проснется, я сообщу.
Они прошли в соседнее помещение — покои Арвила. Там был накрыт стол.
— Хочешь есть? — спросил он, пока Марина рассматривала еду, есть не хотелось.
— О чем ты хотел поговорить? — спросила она, пройдя к окну и сев на подоконник.
— О совете, — Арвил подошел к ней и, подвинув к себе, прижал, глядя в темные воды Протеймы за ее спиной.
Марина кивнула, тягостно вздохнув в его руках. Теперь, когда Юлька была рядом, жить стало несравнено проще, но не легче.
— Послушай, я хочу, чтобы ты знала, — произнес он предостерегающе. — Может так статься, что измеры продолжат жаждать твоей крови. Им это выгодно, без защитников Овинга ничья. И ты будешь вынуждена пройти обряд отречения, чтобы выжить. Отцу это выгодно.
— Да, я понимаю, — произнесла Марина, выдавливая из себя слова, словно засохший клей.
Арвил тоже вздохнул.
— Потом ты сможешь жить при дворе, — ответил он, но эти слова ее не утешили.
Марина сглотнула, закрыв глаза. Это все никогда не кончится. Ставки сейчас были так высоки, что не хотелось дышать. Хотелось, как в детстве, задержать дыхание до синих чертиков в глазах, а потом открыть их и понять, что она пугает себя просто так.
— Неужели на планете, где возможна магия, нет волшебной палочки? — с горечью сказала она.
— Нет. На Овинге нет, — Арвил отвечал на полном серьезе.
— Мы можем сбежать? — спросила Марина, посмотрев в окно.
— Нет, — твердо произнес он. — Это цитадель в небе. И поверь, это еще не конец.
— Что будет завтра?
— Ничего хорошего, — он сглотнул, всматриваясь в ее лицо. Ей столько пришлось перенести. — Одно хорошо, у них нет ничего против ритуала Единства. Иначе бы ребенка здесь не было. И скоро все закончится. Отец применит ритуал, и они отступят.
Марина слабо улыбнулась, гладя его по широким плечам.
— Мы увидимся снова? Потом?
Арвил поднял на нее серые глаза. Завтра отец вызовет ее на поединок, и она вернется домой. Он отрицательно покачал головой.
— Почему ты тогда в квартире меня не… — спросила Марина, вглядываясь в тревожное
Арвил слегка улыбнулся, погладив ее волосы, стараясь запомнить черты лица.
— Что ты самая упрямая женщина на свете. Красивая. Бесстрашная.
— Мы не можем быть вместе? — Марине очень хотелось, чтобы он не останавливался и поцеловал ее, а потом снова и снова.
— Нет, — произнес Арвил, нежно целуя ее в висок, сжимая в горячих объятиях.
— Близкие враги, — уныло произнесла Марина. Он кивнул, чувствуя, как сердце бьющееся в его груди, стонет от гнета.
Пора было идти спать. Завтра предстоял важный день. Марина спрыгнула с подоконника и вернулась к себе. Сев у кровати ребенка, она с печалью посмотрела на мирный детский сон.
***
В белых рясах измеров с их капюшонами что-то перекликалось с одеждами ангелов. Два посла, прибывшие утром на Сугву, предстали перед собором и ангелами, не склонив головы. Серокожие, окутанные белой дымкой, они стояли перед ними, подобно победителям, а не агрессорам. Лица их были спокойны и неэмоциональны.
— Эфракахракусах, вы вторглись на территории трех народов Овинги, проводите захватническую войну против мирных земель. Наше требование — немедленно отступите и прекратите нарушать договор «Согласие пяти народов», благодаря которому ваш народ находит приют на Овинге в течение двух тысяч лет, — произнес Король Смерти.
Ангел сообщил:
— Договор, гласит, что два чужеземных народа, именуемых ангелы и измеры, могут находиться, жить и размножаться на территории Овинги, пока во главе пяти народов стоит Зеница Единства, являющийся гарантом сохранности и безопасности. Каковы причины вашей агрессивной экспансии?
— Согласие нарушено людьми, — произнес измер, посмотрев на короля Аравилата и Марину. — Мы обвиняем людей в двоевластии и геноциде.
— Поэтому вы похитили одну из принцесс Аравилата? — спросила Марина, понимая, что сейчас ей, наконец, назовут причину.
— Мы поступили так, потому что на Овинге остался всего лишь один потенциальный защитник. Мы придерживаемся нейтралитета, — нагло заявил второй измер.
— Нейтралитета?! — наместник Огня вскочил. — Вы безжалостно вытеснили нас с наших земель. Это вы называете нейтралитетом?!
— Кто он? — спросил ангел.
— Ребенок, — произнес измер. Возник гомон.
— Это гнусная ложь! — заорал Генуи. — Я защитник Единства.
— Но это не единственное нарушение договора, — упрямо продолжил измер. — Мы имеем право нарушить договор и сделаем Овингу новой землей, потому как считаем, что традиция «Единства» упразднена и утратила свои умения в защите планеты.
— Кто вам такое сказал?! — взорвался представитель народа Огня.
— У вас есть доказательства? — вторил представитель народа Леса.