Смертники доброй воли
Шрифт:
— Смешно, — хмыкнул Бельфегор, напряжённо размышляя. — Вечно опасается, что я что-нибудь запорю… То есть вы вообще за всем следите?
— Ну конечно, — кивнул Десмонд. — Сейчас стало весело, с появлением этого Скотта. По нашим подсчётам, Дилайла отвергла его ухаживания за эти два дня уже десять раз. Упорный он.
— Да вы тоже те ещё… Я вот только не понял. То, что в лесу творил Адамас, вы, очевидно, наблюдали с самого начала. Почему не вмешались, когда ещё можно было спасти и Сати, и Беккера?
Близнецы опять
— Это не в наших полномочиях, — сказал Доминик. — Мы просто наблюдатели. Мы увидели, что они задумали, и пошли докладывать тем, кто имеет власть.
— При чём здесь полномочия? Чисто по-человечески… — Бельфегор осёкся. — «Они»? Адамас был не один?
— Как бы да, — скучающе отозвался Десмонд. — Сати держал Кристиан. Он сбежал, когда Адамас схватился с Беккером, я видел краем глаза. Но, поскольку он кузена решил не сдавать, как и Сати, я тоже решил оставить это на его совести.
— Выборочно вы как-то докладываетесь, — Бельфегор почувствовал себя совсем запутавшимся.
— Скажем так, Страховы сами за себя. Пока не представляют для тебя или нашей организации опасности.
— Могу я рассчитывать, что отныне обо всём подозрительном вы в том числе будете сообщать мне?
— Договорились, — кивнул Доминик. — Хочешь послушать про Миа?
— Она делает что-то подозрительное? Мне казалось, эти два дня она просто настраивает Сати против своего брата…
— Ты сильно ошибаешься, — подмигнул Десмонд, и хорон воззрился на него в недоумении. — Как раз наоборот. Это раз…
— В смысле, наоборот?!
— В смысле, что Миа только и делает, что убеждает Сати в том, что Адамаса просто сорвало и на самом деле он хороший. Цитирую: «Все имеют право на ошибку». У неё это выходит до удивления завуалированно, исподволь, но пока на Сати не очень действует. Хотя по итогу можно будет надеяться, что она хотя бы не будет смотреть на него с ненавистью, а просто забудет. Не знаю, имеет ли это отношение к заботе Миа о репутации Страховых, но брата она покрывает однозначно.
— Кто бы мог подумать. При мне она костерила его на чём свет стоит.
— Странно было бы, если бы она этого не делала. Уж на всякий случай точно должна была пройтись.
— Ясно…
— Ну а ещё тебе наверняка интересно, что она думает о тебе, — тон Десмонда стал заговорщицким, и Бельфегор торопливо возразил:
— С чего бы?
— Брось, мы видели, как ты на неё смотрел за завтраком и обедом, — усмехнулся Доминик. — Кусок в горло кое-кому не лез. Хочешь послушать?
— Они серьёзно разговаривают обо мне?
— А о чём ещё разговаривать девушкам в той ситуации, в которой они оказались? Только её мнение тебя не обрадует, — Доминик извлёк из кармана телефон. — Стандартная характеристика — «ледяной принц». Также Миа считает, что ты чересчур уж зависим от отца: куда пошлют, туда и пойдёшь, и не имеешь
— Хватит, — оборвал его Бельфегор. — Я понял.
— Зато она считает тебя симпатичным! — вмешался Десмонд, явно желающий хоть как-то скрасить произведённое братом впечатление. Хорон скривил губы.
— Уже без разницы…
— Но она совсем тебя не знает. Я лично мог бы поспорить по каждому пункту. Думаю, если ты попробуешь с ней поближе пообщаться, она изменит своё мнение.
— А я бы не советовал, — хмыкнул Доминик, убирая телефон обратно. — Было бы ради кого. Девица-то явно чересчур высокого о себе мнения. С такой проблем не оберёшься.
— Спасибо за советы, — отрешённо отозвался Бельфегор, не испытывая более никакого желания общаться с терасами. Он посмотрел в сторону лестницы и неожиданно для самого себя с радостью увидел сбегающего по ней Адамаса.
Близнецы тоже уже обернулись, лица их — у одного сочувствующее, у другого как будто злорадное — одновременно приобрели выражение приветливое и вместе с тем привычно внимательное. Адамас приблизился к ним, и Бельфегор спросил:
— Ты так быстро?
— Ему пока нельзя долго разговаривать, — улыбнулся хорон, выглядящий куда более счастливым, чем когда они вошли в больницу. — Если ты будешь не против, мы можем ещё съездить, недели через две.
— Обращайся, — кивнул Бельфегор и встал. — Тут вон недалеко кафетерий. Может, по кофе, и ты мне расскажешь, как всё прошло?
— Ну, если тебе в самом деле интересно… — Адамас пробежался взглядом по лицам всех троих и подмигнул терасам: — Только за разными столами, окей, господа Шштерны?
— Да без вопросов, — фыркнул Доминик.
Спустя пять минут они уже сидели в полупустом кафетерии: хороны отдельно, терасы отдельно, перед каждым по стакану — у кого кофе, у кого чай. Бельфегор, принципиально пьющий чёрный кофе без сахара, глотнул обжигающе-горького напитка, по вкусу совсем неплохого для больницы, и спросил у Адамаса, рассеянно крутящего на столе ложку:
— Что тебе сказал Беккер?
— Что он знал, что я приду, — отозвался хорон. — И знал, что на Новый год я обязательно устрою что-нибудь Сати, поэтому следил за нами с самого начала, просто в лесу ненадолго потерял. Этому человеку пора в экстрасенсы, он пугает меня своей догадливостью.
— Беккер просто очень наблюдательный и явно уже знает о тебе больше, чем ты сам. Ты попросил прощения?
— Ну я как бы ради этого приходил. Спасибо, хоть он меня не выгнал. Сказал, что прощает. Что у всех бывает, просто каждого срывает по-своему. Типа, не убил — и слава ангелам.