Смертники из 909-го
Шрифт:
– О чем ты хотела поговорить?
– Эл, я хочу прояснить кое-какие моменты.
– О малышке из Осаки?
Марта была серьезна – что само-по-себе – редкость:
– И о ней тоже.
– Хорошо, я слушаю.
– Зачем ты все это делаешь? Почему объединяешь людей вокруг себя?
Я усмехнулся и посмотрел на Марту:
– А ты не догадываешься? Я просто повышаю наши с тобой шансы на выживание, нам может понадобиться помощь с их стороны.
– Допустим, ты вожак, ты и планируешь что и как. А японка зачем?
– Она считает что должна мне, и бьюсь об заклад – она нам будет полезна.
Глаза Марты начали увеличиваться:
– Стоп, подожди, Эл – ты сейчас серьезен?
– Более чем, так же – она умеет пользоваться синтезатором пищи, владеет навыками единоборств, а на ее спине – шикарнейшая роспись в духе японской мафии.
Андерсен напряглась:
– И как она эти знания и умения объясняет?
– Тем, что должна была лететь в какую-то Империю, но ее «кинули» перевозчики.
– Ты ей веришь? – Марта посмотрела мне в глаза, я кивнул:
– Верю, хотела бы меня убить – сделала бы давно.
Андерсен задумалась, потом посмотрела на меня:
– Стоп, а когда ты у нее татуировку разглядел?
– Ее без сознания перевязывали, во время перелета, странно, но она от вида собственной крови сознание теряет.
Марта встала и игривой походкой подошла ко мне:
– Черт с ней, ты ей веришь – значит и я могу ей доверять. Эл, я соскучилась…
Спустя час, мы лежали с Мартой на узкой, неудобной койке, голова девушки лежала у меня на груди, она о чем-то думала, а я курил. Марта приподнялась и посмотрела на меня, голос ее был немного хриплым:
– Эл, ты случайно выпить не хочешь?
Я стряхнул пепел:
– В смысле? Как это – выпить, объясни.
Марта села, абсолютно не стесняясь своего тела, взяла из моей пачки сигарету и закурила:
– Пока ты в отключке валялся, сюда заходил русский, есть тут такой – Александр Тихомиров, лейтенант связи. Налаживал тут какие-то датчики – она затянулась и выпустив дым, продолжила – попросил у меня сигарету, а в качестве благодарности – научил получать из синтезатора спирт. Митька, чуть позже, принесла формулу для виски, так что – я, в любой момент, могу получить пинту вискаря, достаточно неплохого к слову.
Я усмехнулся:
– Может и русского к нам подтянуть, раз он такой полезный?
3.
Мое утро началось с пробежки, привычка у меня такая – бегать по утрам, на пробежку я отправлялся в любую погоду, при любых обстоятельствах и, как правило – в определенное время – между четырьмя и пятью часами. Конечно, пока летели, я не мог бегать, но сейчас стремился наверстать упущенное. Рассвет еще только намечался, тонкой линией сереющего неба, а у выхода из казармы я наткнулся на еще одного, это был мужчина лет тридцати, плотный, с бородой и внимательными, умными глазами. Он явно был уроженцем Ближнего Востока, может быть он меня не заинтересовал бы, если бы не одно «но» – очень уж спокойным показался мне этот мужчина, одет он был в ту же форму что и я, но подмышкой у него был свернутый коврик для намаза. Он пропустил меня вперед, я кивком поблагодарил его и от входа сразу перешел на бег, свернув по дорожке вправо. В старой
– Доброго утра, сэр.
– Бегаешь по утрам, Арчер?
– Есть такое, привычка, сэр.
Капитан кивнул:
– Хорошая привычка, но пробежку придется закончить.
– Почему?
Капитан усмехнулся:
– Там наряд роты охранения – они из тебя решето сделают, сегодня попробую получить разрешение.
Я нахмурился:
– А не слишком вы из кожи лезете, ради смертника? Капитан, я – одноразовый солдатик, какая мне разница – убьют меня сейчас, во время пробежки, или потом – когда командиры скажут?
Стюарт помолчал, затем вынул из кармана трубку и кисет с табаком:
– Что-то мне подсказывает – тебе это не нравиться, я прав?
Я достал пачку сигарет, присел на корточки и прикурил от золотой зажигалки:
– А кого-то здесь волнует что мне нравиться? Напомню вам, капитан, меня выдернули из привычной жизни, притащили черт знает куда и предлагают подохнуть, и даже не за горсть медалек, а просто так, потому что я – кому-то что-то, тут, обязан или должен?
Капитан молчал, я посмотрел на него снизу вверх:
– Или я чего-то не правильно понял? Баба ваша тут распиналась – «выпала честь», а мы ее просили или добивались? Я так вижу эту ситуацию – ваши войнушки затянулись, местные уже не хотят воевать ни за деньги, не за идеалы, ваши светлые головы придумали людей похищать и из них солдат делать, так?
Стюарт посмотрел на меня:
– А вы – умнее, чем кажется, мистер Арчер.
Я встал, щелчком отбросив окурок:
– А я многих шокирую, доброго дня, капитан.
Сказав это, я пошел прочь, назад в казарму, настроение было отвратительнейшее, встрется мне по пути кто-нибудь – убил-бы на месте…
Стюарт, после ухода Эла, еще какое-то время стоял, курил, думал. Капитан удивлялся, тому, насколько Арчер напоминал его самого в молодости – умный, резкий, жестокий. Стюарт не сомневался – труп, со сломанным позвоночником – дело рук именно Арчера, только он обладал внушительной комплекцией, особым складом характера и умением не оставлять улик. Беседа это, в общем, косвенно подтверждала. Он выбил трубку и собрался уходить, но его остановила майор:
– Подождите, капитан. Это и есть ваше «протеже»?
– Ну да, вас не устраивает эта кандидатура?
Талл вполне доверяла чутью капитана, но годы службы наложили свой отпечаток:
– Не слишком – ли резкий? Проблем не возникнет?
Стюарт покачал головой:
– Госпожа майор, давайте не будем ходить вокруг да около – вы – же слышали наш разговор? Вы еще будете сомневаться в уме этого человека? – капитан помолчал, но все – же закончил – К тому – же, как не крути – а он прав, причем – прав абсолютно.
Талл кивнула, поправила фуражку, взяла из портсигара длинную, белую, сигарету – капитан, как подобает джентльмену, дал ей прикурить. Раскурив сигарету и выпустив дым, Талл сказала: