Смешение карт: воспоминания о разрушительной любви
Шрифт:
— О, отлично, — ответил тот. — Я тоже приверженец BDSM! А вы предпочитаете пеньковые верёвки или синтетические?
Её контакты с соседями не всегда протекали так удачно. Год или около того спустя после переезда в Атланту, Белла начала обучаться ковке. Она отковала декоративные железные крюки, и вручила их мне с объяснением: «Ты можешь подвесить на них свою плеть над кроватью».
Ей так сильно понравилось кузнечное дело, что она обратилась к правлению кондоминиума за разрешением устроить небольшой угольный горн на заднем дворе. Когда те наконец осознали, что это серьёзное предложение, а не попытка задурить им головы, последовало такое громовое «НЕТ!», что эхо от него могло бы покачнуть дворец Зевса. Её отношения с правлением стали довольно натянутыми.
Когда Белла
Но оно всегда было кратким, с длинными промежутками между приездами. Каждые проведённые вместе выходные делали следующий период жизни врозь только труднее. Белла тихо ждала момента, когда меня надо будет везти в аэропорт. Между нами повисала грусть, почти осязаемая. В аэропорту мы сидели вместе до последней возможности, а потом я скрывался в своём гейте.
8
Когда мой друг Гай переехал в Тампу, в нашей дружбе началась новая глава. Вскоре мы начали несколько совместных проектов. В 1995-ом году мы основали малотиражный журнал под название Xero, наполнявшийся рассказами, статьями и рисунками о киберпанке, BDSM, технологии, поэзии и всём, что казалось нам интересным. Мы сделали девизом журнала фразу «цвет телеэкрана, включенного на мёртвый канал», отсылающую к первому предложению киберпанковского романа Уильяма Гибсона Нейромант. Xero по стандартам малотиражных зинов имел умеренный успех. Мы никогда не получали с него ощутимых денег и первые несколько выпусков дались нам с трудом, но он в целом окупался, что являлось редким случаем в мире зинов. Мы продолжали делать его, выпуская несколько номеров в год, и он приобрёл небольшой, но весьма лояльный круг поклонников. Более важным оказалось то, что мы с Гаем обнаружили, что нам хорошо работается вместе, а наша дружба стала ещё теснее.
Программирование было моим хобби с того самого времени, как мой дядя купил мне в 1977 году TRS-80. Этот компьютер был менее мощным, чем то, что сейчас можно найти в микроволновке, но он направил меня на путь восхищения подобной техникой. Я провёл очень много времени, самостоятельно учась программировать его, сначала на поставлявшейся с ним медленной и ограниченной версии BASIC, а потом на ассемблере процессора Z80. Я разбирал и собирал его обратно бесчисленное число раз, изучая функции каждой микросхемы и учась изменять их. Я придумывал и делал с нуля новые периферийные устройства. Мои отношения с программированием, растянувшиеся на всю жизнь, начались с этой крохотной и маломощной машинки.
Итак, в 1995 годы я решил научиться программировать для Макинтошей. Я уже некоторое время пользовался Маками. Во-первых, настольные издательские системы тогда были исключительной прерогативой этих компьютеров и работать в предпечатной подготовке означало работать на Макинтошах. Я был хорошо знаком с ними, но никогда не пробовал их программировать.
Я разработал компьютерную игру под названием Onyx в качестве способа начуиться программировать под Маки. В соответствии с моими увлечениями, это была сексуальная игра, требующая от двух до шести участников. Игроки ходят вокруг виртуальной игральной доски, покупая и продавая собственность. Программа учитывает пол, сексуальную ориентацию интересы и границы игроков, и когда игрок оказывается на участке, принадлежащем другому игроку, он должен оплатить «аренду» или, если пол и ориентация игроков совместимы, «отработать» долг. Если игрок выбирает «отработать», программа случайным образом выбирает для них сексуальный акт, основываясь на их полах, границах и степени раздетости, введённой игроками в своих профилях. Это значило, что мне надо было создать грандиозную библиотеку описаний разнообразных сексуальных актов, категоризованных
Оказалось, что создать библиотеку из сотен точно классифицированных и описанных сексуальных актов куда сложнее, чем это может показаться. Долгое время я всё время носил с собой небольшую тетрадь. Каждый раз, когда я придумывал какой-то новый сексуальный акт, я кратко записывал его в тетрадь. Потом, оказавшись перед компьютером, я вносил свои заметки в программу, тщательно размечая условия, при которых он подходит, какая степень раздетости для него требуется и всё такое.
Неожиданно, Onyx стала хитом. У меня не было по поводу неё никаких планов, кроме изучения программирования, но она полюбилась людям, которым я давал её на тестирование. Я выложил её для бесплатного скачивания на веб-сайте Xero, встроив в неё ограничение: если пользователь не заплатил регистрационный взнос, доступны только довольно обычные сексуальные акты. Это заработало. Вскоре, плата за разблокирование игры стала существенной частью моего дохода (и остаётся ею до сих пор).
Окрылённый успехом своей игры, я пришёл к идее сделать новое устройство: секс-игрушку, управляемую через Интернет. Когда Белла переехала, я сделал прототип вибратора, управляемого через пейджер. Мы немного поэкспериментировали с ним, но его возможности были слишком ограничены: я мог включать и выключать его, посылая текстовое сообщение, и это всё. Так что я сделал более сложное устройство, предназначенное для секса по телефону. В нём имелся звуковой декодер, телефонный разъём и несколько маленьких разъёмов, к которым можно было подключать вибраторы. В процессе разговора можно было управлять вибраторами, нажимая кнопки на телефоне.
На самом деле это устройство не очень-то хорошо подходило для секса по телефону. На практике же громкие звуки, издаваемые телефоном при нажатии на кнопки действовали обескураживающе и полностью отбивали всё настроение, как это мог бы сделать большой и раздражённый медведь, вламывающийся в спальню через окно на самом интересном месте.
Но устройство было легко переделать от управления через телефон к управлению через компьютер. Я переделал прототип и показал его Гаю. «Вау» — сказал тот. «Нам надо начать производить их!»
Так мы и сделали. Я создал маленькую компнию, назвав ей Symtoys, а гаджет назвал Symphony (вы можете управлять чувствами своей любовницы с помощью пульта управления, понимаете?). Мы с Гаем научились делать пластиковые корпуса и паять платы. Я разработал печатную плату и заплатил за изготовление нескольких сот штук. Мы нашли патентного юриста и заполнили заявку на патент и это стоило примерно как первый взнос за дом.
Мы купили оптом в Китае огромное количество вибраторов. Они прибыли в огромных коробках, почти способных вместить холодильник. Таким образом я узнал, что пятьсот вибраторов это очень много. Я думал, что знаю, как должно выглядеть такое количество секс-игрушек. Я был не прав. В конце концов, мы с Целести сложили их в шкаф в холле… и в шкаф в спальне… и в кладовку.
Подготовив и запустив производство, мы с Гаем обнаружили, что мир полон людьми, готовыми сказать: «О Боже, вибратор, управляемый через Интернет — великолепная идея! Я бы хотел иметь такой!», и гораздо менее полон людьми, готовыми заплатить нам, когда мы говорим: «Прекрасно, мы можете купить его за сто пятьдесят долларов». Нам не слишком помогало и то, что у нас было мало денег. Мы не могли позволить себе нормальный маркетинг и даже нормальное производство. Каждый экземпляр изготовлялся вручную в задней комнате магазина Гая. Процесс сборки оказался куда более заковыристым и требовал гораздо больше времени, чем мы ожидали, и продажи шли медленно. Подсчитав итог, мы обнаружили, что зарабатываем таким образом чуть больше доллара в час. Проект вскоре загнулся, оставив на своём пути горы пустых пластиковых корпусов, холмы наполовину законченных печатных плат и множество вибраторов.