Смешилка — это я!
Шрифт:
— Почему? Для меня это родная улица. Я знаю наизусть и люблю каждую скамейку, каждое деревце, каждую автобусную остановку…
— Когда ты говоришь о своей привязанности к покойной бабуле или о своих чувствах к «старшекласснику», который, хотя ты его по-прежнему так называешь, уже успел стать студентом, я тебя понимаю. Но любить автобусную остановку? Руководители студии хотят, чтобы об автобусах и метро ты вообще забыла!
Мне нравилось ездить в так называемом общественном транспорте: меня там почти все узнавали. Я не умела плавать — и потому не купалась в бассейнах и в море. Но в успехе я купаться умела: на восторженные улыбки отвечала
Обо всем этом я умолчала. А про себя подумала: «Зачем мне нужны эти принудительные транспортные привилегии? И вообще привилегии, которые грозят отторгнуть меня от моих зрителей, а вовсе не сблизить с ними?»
Изо всех сил стараясь меня убедить сберечь мой образ, режиссер изменял образу собственному, к которому я тоже привыкла. Как к своему району… К своей школе… Или даже сильнее!
Он не остановился:
— Учти: начальники настаивают и на том, чтобы свое, пока еще не высшее образование (при высшем уровне популярности!) ты завершала не в обыкновенной школе, а в совершенно особой гимназии. Где не тебя одну будет сопровождать охранник… С той разницей, что прочих учениц и учеников там охраняют из-за их пап, а тебя — благодаря тебе самой.
— А как же мои подруги? Как же моя директриса, к которой я тоже очень привыкла? — «Бремя славы» впервые — снова «впервые»! — все же пыталось меня обременить.
— Придется с теми разлуками тебе смириться…
Но пока еще не приобрели для вашей семьи — на твои, разумеется, гонорары — роскошную виллу, мы обязаны рассказать телезрителям, то есть миллионам, о том, как все в твоей звездной судьбе начиналось. А начиналось именно в скромной квартире.
Он начал детально мне пояснять то, что уже пояснял, а именно: кто я есть.
— Талант — это в первую очередь непохожесть. Индивидуальность во всем… Ты и похожа исключительно на саму себя!
Тут у меня не появилось желания с ним спорить. Когда люди отбиваются от похвал: «Ну зачем уж вы так?», «Я этого не заслуживаю!» — они, представляется мне, кокетничают. И добавляют к похвалам еще одно, всеми поощряемое качество — свою застенчивость. «Скромность, конечно, украшает человека, но не приносит ему никакой пользы», — сказал мне наш продюсер. Вроде, согласясь с его точкой зрения, я в душе ее от себя оттолкнула.
— Ты ведь одна такая, — не унимался и мой режиссер.
— Где одна? — придуривалась я.
— Везде…
Сказать, что в целом мире, он не решился.
— В каком смысле я… одна?
— Нет другой школьницы, которая бы в твоем возрасте не только стала кинознаменитостью, но еще и умела неповторимо воссоздавать чужие нравы и голоса.
И на это у меня не было возражений.
— А если где-то все же отыщется еще одна подобная? — надеясь, что не отыщется, спросила я для приличия.
— Аналог отсутствует! — победно заявил он. — Выскажись наконец по поводу моего плана. Моей затеи…
— «Заглянем в квартиру Смешилки»? Но ведь это квартира мамина и папина, а уж потом моя. Что, если они, мама и папа, не согласятся, чтобы
— Вынужден повториться. Личное и, если можно сказать, домашнее бытие легендарностей чрезвычайно интересует всех. Всем заглянуть в ваш дом нереально. А кинематографу это под силу! И еще… Феллини почти всегда в своих фильмах снимал супругу Джульетту Мазину. Режиссер Александров неизменно приглашал на роль героини собственную жену, Любовь Орлову, которая плюс ко всему умела блестяще петь и танцевать. Я же давно взял в главные героини тебя, умеющую то, чего ни одна из названных сверхзнаменитостей не умела. И потому осмелюсь сказать, что имею право…
Его сравнения мне понравились. И все же я зачем-то промямлила:
— А если мама и папа…
Режиссер всполошился:
— Когда создавались картины о Льве Толстом, о Бальзаке… или, к примеру, об адмирале Ушакове, не спрашивали разрешения у их родителей!
— Ни их самих, ни их мам и пап уже давно не было в живых, — уточнила я. А про себя подумала: «Интересно, с кем еще из гигантов он ради убедительности меня сравнит?»
— Согласен. Я хватил через край! Однако… «Хочешь понять малое, примерь на великое!» — таков мой девиз. А ты — явление не малое! — С этим я спорить не стала. — И верю, поймешь, как важно и крайне заманчиво перелистать все, с чего брала старт твоя звездность. Чем она себя предворяла… Вот пригласим для начала в гости бывшего папиного босса, банкира, и его супругу, которая, без передышки давая ему задания, восклицала: «О, как я от него устала!» Камера же будет работать, запечатлевать…
— Они вторично нас посещали. Хотели, чтобы я открыла счет в их банке…
— Ничего, пусть явятся в третий раз!
— Мне кажется, они поменялись ролями. На сто восемьдесят градусов! Их дуэт невозможно узнать, — полупрошептала я режиссеру.
Но и полушепот был схвачен миниатюрными «звукозахватчиками», которые притаились в отворотах его пиджака и в воротнике моей кофточки.
Желание режиссера, чтобы документальный фильм состоял из разных — незабываемых, хоть порою якобы второстепенных — деталей, фрагментов жизни нашей квартиры, начал осуществляться. Уловленный полушепот обострял внимание к сказанному.
Для начала супруга банкира заботливо осведомилась, где предпочитал бы расположиться ее муж — на стуле, в кресле или на диване. Где мы с режиссером, а также мама с папой намерены расположиться, она не учитывала.
— Мужу надо чувствовать себя удобно. Ничто не должно стеснять его. Чтобы он смог произнести все то необычайно важное, что требуется до вас донести… Где ты, мой родной, хочешь сидеть? — Родной предпочел кресло. — Муж сумеет гораздо убедительней и мудрее, чем я, объяснить, почему мы сразу и так охотно приняли ваше приглашение.
Мудрец, углубившись в кресло и в суть проблемы, с солидной неспешностью заговорил:
— Когда газеты известили о гонорарах Смешилки, мы задумали вернуться к нашему давнему предложению, которое ныне расширилось… Нам уже недостаточно пригласить Смешилку в клиенты нашего банка. В случае, если она таковой станет, мы хотели бы переименовать свой банк. И присвоить ему имя «Смешилкин банк». Согласитесь, что похожего названия нет ни у одного банка на свете. «Смешилкин банк»! Сие не будет означать, что он принадлежит Смешилке. Однако станет известно, что звезда выбрала наш банк для вложения своих капиталов.