Смешная девчонка
Шрифт:
– Значит, главное возражение у вас вызывает музыка?
– И картинка.
– Хорошо. Вы со своей благоверной выключите телевизор из-за того, что вам не нравится заставка на титрах.
– Да нет же, – терпеливо объяснил Берт. – Мы выключим из-за музыки.
– Значит, если титры пойдут без музыкального сопровождения…
– Мы решим, что звук вырубился.
– Берт, – продолжал Деннис, – я пытаюсь понять, какие возражения вызывает картинка. Допустим, вам не нравится музыка…
– Это мягко сказано.
– …но чем вам не угодила картинка?
Берт еще раз перебрал пачку фотографий.
– Я люблю,
– Но я хотел попробовать что-нибудь более эффектное, – сказал Деннис. – Немного другое.
– Ну, знаешь, – протянул Берт, – от добра добра не ищут.
К вечеру, после беседы с Томом Слоуном, Деннис стал продюсером и режиссером – в одном лице – ситкома «Барбара (и Джим)». Первым делом он пошел к художнику-постановщику, чтобы тот придумал для семейного дома самую молодежную, самую авангардную гостиную, какая только возможна на телевидении. С каждым предложением художника – белые стены! на стенах постеры в стиле оп-арт! датская мебель! – призрак Берта, а вместе с ним и все призраки закоснелой британской индустрии развлечений изгонялись за порог.
32
…когда комедия начинается с коротенького мультика… – Прием распространенный, но в первую очередь ассоциируется с циклом кинофильмов Блейка Эдвардса «Розовая пантера», главную роль в которых исполнил Питер Селлерс (инспектор Клузо); первые две картины вышли в 1963 и 1964 гг. Анимационные заставки на титрах были настолько популярны, что в конце 1960-х гг., после выхода третьего фильма (к которому, впрочем, ни Блейк Эдвардс, ни Питер Селлерс, ни композитор Генри Манчини уже не имели отношения), дали начало мультсериалу «Розовая пантера».
После читки Деннис изобразил бой Биг-Бена, намекая, что брак Джима и Барбары теперь скреплен надлежащими отношениями, но остальные не засмеялись и даже не оживились. Билл и Тони пытались угадать первые впечатления по лицам Софи и Клайва; Софи и Клайв с непроницаемыми лицами сосредоточенно перелистывали страницы назад, чтобы уточнить сведения об интимной жизни своих персонажей.
– Когда я говорю… – начала Софи.
– Да? – встрепенулся Билл.
– А. Поняла. Хорошо.
– Какая страница?
– Пятнадцатая.
– Продолжаем.
– Так. Здесь подразумевается именно то, что я подумала?
– Да.
– А то, что я подумала, разрешено произносить вслух?
– Мы не произносим этого вслух.
– Билл, – терпеливо произнес Деннис, – я готов выйти с этим вопросом на Самый Высокий Уровень. Но давай не будем лукавить с нашими исполнителями. Да, Софи. У нас говорится…
– Подразумевается, – уточнил Билл.
– …У нас говорится, что Барбара имеет сексуальный опыт.
– Обалдеть.
– Но мы не настаиваем, – продолжал Деннис, – если тебя это коробит.
– Почему это мы не настаиваем? – возмутился Тони. – Ну, что там еще, Деннис?
– Какие именно у тебя претензии, Софи? – спросил Деннис.
– Да так, глупости, наверное. Мой папа, равно как и тетя Мари, равно как и…
– Они же понимают, что это вымысел.
– Как сказать.
Она внезапно поняла, что все взгляды устремлены на нее.
– Тебя зовут Барбара? – переспросил Клайв.
– Ну да, – ответила Софи. – В принципе. До недавних пор так звали.
– До каких?
– Я стала Софи где-то за неделю до нашего знакомства.
– Что ж ты молчала, когда мы решили назвать ее Барбарой?
– Я тогда еще не знала, что имею право голоса. Только прошу вас, не говорите мне через слово «Барбара».
– Ты и вправду свыклась с именем Софи?
Поразмыслив, она решила, что свыклась. В глубине души у нее было ощущение, будто жизнь ее, по сути, началась только с переездом в Лондон, а значит большую часть жизни ей выпало провести под именем Софи.
– Да, теперь Барбара у нас только одна – выдуманная героиня нашего сериала, – сказала она вслух.
И на этом успокоилась.
– Можно теперь про меня? – не выдержал Клайв. – Здесь у вас говорится, что я… девственник?
– Ну, ты прямо как моя тетя Мари, – сказала Софи. – Девственник – это Джим. А он – выдуманный.
– Да, но… Разве кто-нибудь в это поверит?
– А почему же нет, Клайв?
Софи поняла, что все с трудом сдерживают смех и только Билл мастерски изображает невозмутимость.
– Понятно, что Джим выдуманный, но я…
– Да?
Клайв умолк и попробовал зайти с другого бока:
– А может, дело обстоит с точностью до наоборот? Стандартно? У мужчины есть сексуальный опыт, а у женщины нет?
Застонав, Билл посмотрел на него с жалостью:
– Что?
– Это правильно, – сказал Тони. – Вообще говоря, в этом вся соль. Ты, вероятно, не заметил, но мы пытаемся создать нестандартную историю.
– В таком случае, – сказал Клайв, – придется мне забыть о своей природной деликатности и высказать второе возражение, которое сводится к следующему: никто в это не поверит.
– Во что? – спросил Тони.
– Я не имею в виду опыт Барбары… Это публика проглотит. Извиняюсь, конечно.
– А я не извиняю, – сказала Софи.
– Речь идет о Джиме. Джим, как мне видится, не девственник.
– Могу представить, что тебе видится.
– Пойми, я в состоянии сыграть и неуверенность, и чопорность, и застенчивость, и все прочее. Но я не в состоянии сыграть свою наружность.
– Не думал я, что у тебя хватит духу об этом заговорить, – сказал Билл. – А вот поди ж ты.
– За откровенность извиняться не привык.
– Что-то я не пойму: в чем его откровенность? – спросила Софи.
– Клайв считает, у девственника не может быть такой привлекательной наружности, как у него, – объяснил Тони.
Софи рассмеялась. Клайв поморщился.
– Это серьезный разговор, – сказал Клайв. – Я так и знал, что на меня посыплются насмешки, только ведь от этого проблема не рассосется.
– У девственника не обязательно должны быть очки и угревая сыпь, – заметил Билл.