Смешная девчонка
Шрифт:
Впрочем, амплуа комедийного актера таило в себе подводные камни: если всю жизнь только и делать, что смешить публику (в особенности всякими дурачествами), то беспроигрышная система может рухнуть. Не всем красивым девушкам нравятся комики. Естественно, Ричард Бёртон, Том Кортни и Питер О’Тул относились к разряду кинозвезд, что обеспечивало им преимущества совершенно другого порядка: Клайв пока еще не уложил в постель такую, как Элизабет Тейлор. Но разве люди рождаются кинозвездами? Или кинозвезды становятся кинозвездами, отказываясь играть капитана Смайта? Единственным комедиантом, дававшим ему пищу для размышлений, был Питер Селлерс, который недавно женился на Бритт Экланд {25} и, как поговаривали, крутил интрижку с Софи Лорен. Ради женщин уровня Экланд/Лорен Клайв согласился бы до конца
25
Бритт Экланд (р. 1942) – шведская актриса и фотомодель, добившаяся успеха в Великобритании. Запомнилась публике как исполнительница роли девушки Джеймса Бонда в девятом фильме об английском суперагенте «Человек с золотым пистолетом» (1974).
26
…Селлерс в «Докторе Стрейнджлаве» вещал на разные голоса… – «Доктор Стрейнджлав» (полное название «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу», реж. Стэнли Кубрик, 1964) – антимилитаристская сатира на военные программы правительства США того времени и гонку вооружений в целом. Фильм снят по мотивам триллера Питера Джорджа «Красная тревога» (1958). Актер Питер Селлерс исполнил в этом фильме три главные роли.
Софи представляла собой интересный пробный вариант. Она, правда, больше смахивала на Сабрину, чем на Софи Лорен, – Софи Лорен как-никак итальянская кинозвезда, а не королева красоты из Блэкпула, – но по-своему была чудо как хороша. При первой встрече ему померещился микроскопический проблеск непонятного чувства, но теперь она буквально растоптала его как партнера в «Доме комедии», а вскоре после этого Клайв узнал о смене названия.
Клайв еще не установил у себя в квартире телефон и даже не проникся такой необходимостью. По крайней мере, родители не донимали его звонками, равно как и девушки, которые не в полной мере отвечали его вкусам. Жил он неподалеку от Уоррен-стрит, и для того, чтобы с ним связаться, достаточно было оставить сообщение у бармена Дейви в «Трех коронах» на Тотнем-Корт-роуд. Дейви ничуть не возражал. Записывая все, что требовалось передать Клайву, а подчас даже принимая для него сценарии, он окружал свое рабочее место гламурным ореолом. Клайв заметил разницу через несколько месяцев регулярного посещения «Трех корон», прежде не пользовавшихся славой шикарного заведения.
Дейви, который перед концом войны подался в Лондон из Глазго, чтобы разорвать порочный круг преступлений и наказаний, жаждал увидеть Клайва в каком-нибудь ковбойском сериале – таком, например, как его любимые «Виргинцы» и «Сыромятная плеть» {27} . Клайв устал объяснять, что актер из Гепмшира, особенно подвизающийся главным образом на радио, имеет крайне мало шансов получить роль в одном из этих сериалов. Дейви пропускал его объяснения мимо ушей. В глазах бармена почетный клиент неизменно представал ковбоем. Клайва так и тянуло посоветовать Дейви сходить к окулисту.
27
«Виргинцы» – сериал, созданный в 1962–1971 гг. по мотивам одноименного романа Оуэна Уистера (The Virginian), выпущенного в 1902 г. и считающегося самым первым вестерном.
«Сыромятная плеть» (в русском переводе также «Сыромятная кожа», «Рохайд») – телесериал в жанре драматического вестерна (1959–1966), в котором одну из своих первых заметных ролей сыграл Клинт Иствуд.
В обеденный час, после записи скетча для «Дома комедии», Клайв заглянул в «Три короны» и застал Дейви в состоянии крайнего возбуждения.
– Монти звонил, – выпалил он. (Агент Клайва, Монти, объявлялся, по правде говоря, нечасто.) – Как думаешь, может, это – Главный Шанс?
– Возможно, Дейви.
– Перезвони ему прямо
В салон-баре не было ни души, поэтому Клайв позволил себе зайти за стойку и набрать номер Монти; тем временем Дейви налил ему полпинты биттера.
– Ну, какие опять проблемы?
Монти подвизался в агентском бизнесе с середины двадцатых годов; знавал ли он лучшие времена или еще до них не дожил – так и осталось загадкой. Клайва он приметил на Эдинбургском фестивале – в студенческом спектакле «Длинный и короткий и высокий» {28} , где Клайв, по общему мнению, вполне сносно сыграл рядового Смита. После спектакля все стали обхаживать несносного Лоренса Харриса, который урвал для себя роль Бэмфорта, пока другие хлопали ушами; с такой-то ролью каждый дурак оказался бы на коне. Когда Монти в баре подсел к исполнителю роли рядового Смита и поинтересовался, представляет ли кто-нибудь его интересы, Клайв спросил, почему агент, в отличие от всех, не охотится за Харрисом. Естественно, он хотел услышать, что опытный человек всегда зрит в корень, умеет разглядеть настоящий талант и не ведется на внешние эффекты, даже самые броские. Но вместо этого Монти сказал, что охотиться ему не по возрасту – затопчут; а он, по его собственному выражению, «давно понял: остатки сладки». Почему-то Клайв тогда не сообразил, что у Монти просто не осталось пороху.
28
«Длинный и короткий и высокий» – пьеса английского драматурга Уиллиса Холла, впервые поставленная в 1959 г. на сцене лондонского театра «Ройял-корт». Экранизирована в 1961 г.
– Так уж сразу и проблемы.
Клайв не реагировал. Он давно убедился, что агента больше всего бесит молчание.
– Ставку можно еще и повысить, – сказал в конце концов Монти.
– Деньги, стало быть, не фонтан.
– Деньги обычные би-би-сишные. Но даже из Би-би-си можно попробовать и побольше выбить.
Клайв снова умолк. Какие еще проблемы могут всплыть, кроме денежных? Он хотел ясности.
– И уж конечно, постараюсь избавиться от скобок, – не выдержал наконец Монти.
– Что за скобки?
– В названии.
– Какие, к черту, скобки?
– Ох. Виноват. «Барбара… и Джим».
– В упор не вижу, где там скобки.
– Ну, это… «и Джим» – в скобках.
– То есть сериал теперь называется «Барбара», скобка «и Джим»?
– Скобка.
– Что-что?
– После «и Джим». Скобки закрываются.
– К чему ты клонишь – моего героя взяли в скобки?
– Чисто для юмора. Чтобы показать, кто в этом шоу хозяйка.
– Так-так, понятно, – сказал Клайв.
– Мне запретили тебе говорить. Но это не по-людски.
– И как я должен был узнать?
– Из программки. Ты ведь не против, а?
– Еще как против, черт побери.
– Там всего-то шестнадцать эпизодов.
– Тем хуже.
Клайву еще не доводилось слышать, чтобы новый сериал запускали сразу на шестнадцать эпизодов. Обычно бывало шесть, изредка двенадцать, но шестнадцать – никогда. Руководство, мигом полюбившее Софи, полагало, что ее точно так же полюбит вся страна. Потому-то имя его персонажа и взяли в скобки.
– Эти поганые скобки нужно убрать.
– То есть?
– Скобки вокруг имени Джима, ясно тебе? Чтоб я их не видел.
– Господи, – вздохнул Монти. – Я ведь только финансы твои блюду. Могу, когда потребуется, и кулаком стукнуть. А знаки препинания – не по моей части.
– Сделай одолжение, разберись с этим вопросом.
На другой день Монти сообщил, что ставку Клайву поднимут, но скобки останутся на месте.
– Значит, скажи им «спасибо, до свидания».
– Шутишь, парень? Тебе, полубезработному, светит шестнадцать тридцатиминутных эпизодов телеэфира. Твое имя прогремит на всю страну.
– Прогремит, видимо, ее имя. А мой интерес в чем? До конца жизни рассказывать, что «и Джим» в скобках – это я? Погоди… Как точно будет называться скетч в «Доме комедии»?
– «Барбара (и Джим)».
– А почему не «Женаты и счастливы?», со знаком вопроса?
– В пилоте вы же еще не супруги. Вот и решили, что старое название не годится.
– Вот, значит, как. Уроды. Решили, даже не посоветовавшись со мной?
Монти хмыкнул:
– Да уж, объехали тебя на кривой козе.