Смешная любовь

Ермолов Сергей

– Я отказываюсь тебя понимать, - сказал я.

– Не капризничай.

– Ты делаешь мне больно.

– Не будь занудой.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, - мне очень хотелось унизить ее. Я перестал говорить то, что Наташа ожидала от меня. Любовь сделала ненужным любое притворство.

– Мне совсем не интересно твое мнение..

– Было бы честнее, если бы ты предупредила меня об этом заранее, - я сердито усмехнулся, как будто собираясь причинить ей боль, и ненавидел ее за это. Наши отношения

нельзя было назвать простыми.

– Я-то тебя понимаю. А вот ты меня – нет. Беспомощность делает всех мужчин похожими между собой. Тебе следует успокоиться.

Мне было так обидно, что я с трудом нашел слова для ответа:

– Какая ты злая.

– Я просто пытаюсь сказать тебе то, что важно для нас обоих.

Наташе нравилось чувствовать себя умнее меня. Я не мог понять то, что уже поняла она. Мы не понимали друг друга. Ее упрямство разочаровало меня. Было очень мучительно сознавать свою зависимость от Наташи. Мне казалось, что я никогда не привыкну к ней. Женщина умеет быть только эгоистичной.

– Я всегда чувствую, когда ты на меня сердишься, - для того, чтобы разочаровать любую женщину, мне достаточно оставаться естественным.

– Мне не нравится выслушивать от тебя упреки. Ты бы не говорил так, если бы любил меня, - то же самое ответила бы мне любая женщина.

– Я хочу, чтобы ты относилась ко мне серьезно.

Я не мог разобраться в себе. На самом деле не мог. Я чувствовал себя совершенно беспомощным: у меня не было над Наташей власти. В равнодушии женщины ко мне нет ничего необычного. Я больше не сопротивлялся ощущениям, которые она во мне вызывала.

Я никогда не был оригинален в мыслях. Недоверчивость – мудрость дурака. Счастье возможно только в мечтах, иногда – в воспоминаниях. Женщина обязательно обманет мужчину.

– Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком? – спросил я.

– Не будь ко мне таким строгим.

– Почему?

– Ты знаешь почему. Ты – это ты, а я – это я. Любой человек при желании может привыкнуть к моим недостаткам так же, как к ним привыкла я.

– Я понимаю все, что происходит. Я не верю ни одному твоему слову.

– Ничего не поделаешь, придется поверить.

– Мне не нужно твое безразличие, - сказал я лишь для того, чтобы не молчать.

– Клоун, - она говорила, не слушая меня.

«Держись», попросил я себя. «Ты еще можешь стиснуть зубы». Так и должно было быть. Нужно знать женщин, чтобы согласиться со мной.

Я не догадывался, что необходимо делать в такой ситуации. Узнавать мнение о себе любимой женщины не всегда приятно. Может быть, мне не удавалось относиться к Наташе так же внимательно, как я относился к себе. Я не старался угодить ей. Невозможно нравиться каждую минуту, если стараешься быть честным.

Она пристально смотрела на меня, и в ее взгляде я увидел что-то похожее на жалость. Я был не так откровенен, как она: я не ответил. Наташа никогда не услышит

от меня этот ответ: «женщинам нравится унижать мужчин».

– Никто не изменит мое прошлое, - сказала она.

Не следует бояться женской откровенности. Не был виноват перед ней. Кто-то другой.

– У меня тоже было прошлое, - я не возражал.

– Тебе нужно меньше, чем другим мужчинам. Не заблуждайся.

– Зачем ты мне это говоришь? – я начинал ощущать тяжесть ее слов. – Что ты мне хочешь доказать?

– Я не тебе хочу доказать. Я себе хочу доказать.

– Не пытайся все опошлить.

– Ты слышал, что я сказала?

– Слышал, но не верю этому.

– Я и сама не слишком верю. Мне не надо было тебе это говорить. Я сказала глупость. Ну прости меня, маленький.

Наш спор был выгоден только ей. Я не хотел быть виноват в саморазоблачении. Я всегда боялся разочарований в себе. Почему они стали для меня возможны? Об этом легко спрашивать, лишь когда заранее знаешь ответ. Я не понимал, что происходило. Обида мешала мне думать.

Наташа рассмеялась, но я не смеялся вместе с ней. «Жестоко», подумал я. «Она искренна даже тогда, когда обманывает».

Я узнавал о Наташе много нового. Все, что казалось мне в ней ложью, могло оказаться правдой. Мне не нравились мои предположения.

– Знаешь, что я думаю? – спросила она.

– Что?

– Твоя беда в том, что ты постоянно недооцениваешь себя. Не выдавай желаемое за действительное.

– Ты права. Я ничего в себе не понимаю. Объясни.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Я смеюсь не над тобой. Я смеюсь над собой.

– Ты могла бы и не говорить этого.

– Может, мне нужно было сказать это.

– Не надо делать мне одолжений.

– Может, поцелуешь меня?

– Нет.

– Что ж, очень жаль. Потому что мне хочется.

 Я испугался того, в чем признался. Конечно, это была неправда. Наташа должна была меня понять.

Я поднял глаза, встретился с ней взглядом и убедился, что она говорила искренне. Ей нравилось мое унижение. Рядом с Наташей мне удалось избавиться от самоуверенности. Я был только маленьким, беспомощным и бесконечно уязвимым. Никто не может унизить меня сильнее, чем любимая женщина. С каждым новым ее словом я становился несчастнее.

– Надеюсь, мы сможем притворяться, что между нами ничего не было, - сказала она.

– Зачем? Наташа, почему ты отыгрываешься на мне?

– Я не делаю этого.

– Делаешь. Не говори так. Мне больно, - я был обижен. Меня легко обидеть.

– Не обращай внимания. Женщины, знаешь, бывают такие злые, такие гадкие, - ее равнодушие делало меня ненужным для себя.

Я услышал то, что не хотел услышать. Наташа не видела во мне мужчину. К горлу подступила боль, физическая боль, которая мешала говорить, душила меня. Мне не удалось правильно угадать момент для расставания.