Смеющийся труп
Шрифт:
— Теперь мы приступим к обыску, миссис Сальвадор.
— Будьте как дома, сержант. Вы все равно ничего не найдете.
Она сказала это совершенно спокойно.
— Даже то, что за дверями в подвале? — спросила я.
— Там уже ничего нет, Анита. Вы не найдете ничего противозаконного и… нездорового. — Последнее слово она произнесла так, словно оно означало что-то неприличное.
Дольф поглядел на меня. Я пожала плечами. У нее был чертовски уверенный вид.
— Ладно, мальчики, разделились. — Полицейские и сыщики тут же принялись за дело, как будто план действий
— Нет, Анита, вы с Бурком останетесь здесь.
— Почему?
— Вы — гражданские лица.
Это я-то гражданское лицо?
— А когда я ползала для тебя по кладбищу, я тоже была гражданским лицом?
— Если бы это мог сделать кто-нибудь из моих людей, я бы тебе и этого не позволил.
— Ты хочешь сказать, что ты мне «позволил»?
Он нахмурился.
— Ты меня поняла.
— Мне так не кажется.
— Ты можешь быть какой угодно суперменшей, даже такой крутой, как тебе самой кажется, все равно ты не коп. Это работа полиции. Ты останешься ждать в гостиной. Когда мы все вычистим, можешь спуститься и опознать то, что мы обнаружим.
— Не надо делать мне одолжений, Дольф.
— Я не хотел тебя обидеть, Блейк.
— Я не обиделась, — сказала я.
— Вот и не хнычь.
— Хватит. Ты достаточно ясно выразился. Я останусь здесь, но не могу сказать, что я от этого в восторге.
— Ты то и дело суешь свою задницу в пруд с аллигаторами. Радуйся, что на сей раз тебе не придется этого делать. — С этими словами он вышел из комнаты.
На самом деле я не так уж стремилась снова спуститься в подвал. И уж совсем не стремилась второй раз встретиться с существом, которое преследовало нас с Мэнни на лестнице. И все же… я чувствовала себя брошенной. Дольф был прав. Я обижалась. Чудесно.
Мы с Джоном уселись на диван. Доминга осталась там, где сидела с того момента, как мы постучали в дверь. Детей Энцо вывел на улицу. Он явно испытал огромное облегчение. Я едва удержалась, чтобы не вызваться идти с ними. Все что угодно лучше, чем сидеть здесь и напряженно ждать, что вот-вот услышишь крики ужаса.
Если чудовище — другого слова я не могла подобрать — по-прежнему там, крик непременно раздастся. Копы неплохо справляются с плохими парнями, но чудовища им в новинку. Было бы, наверное, проще, если бы этими делами занимались специальные эксперты. Несколько одиночек, сражающихся на стороне добра против зла. Протыкали бы вампиров осиновым колом. Возвращали зомби в могилы. Сжигали ведьм. Хотя несколько лет назад велись дебаты, не сжигать ли на кострах людей вроде меня. Скажем, в 50-х годах.
То, что я делаю, бесспорно, сродни волшебству. Пока мы не вывели всех страшилищ на чистую воду, сверхъестественное было сверхъестественным. Уничтожь его раньше, чем оно уничтожит тебя. Жить было проще. Но теперь полиции приходилось разбираться и с зомби, и с вампирами, и со случайными демонами. Полиция вообще-то совершенно не сечет в демонах. А впрочем, кто в них сечет?
Доминга сидела в кресле и пялилась на меня. У двух полицейских, которых Дольф оставил в гостиной, как у всех полицейских,
Доминга не смотрела на полицейских. Она не обращала внимания даже на Джона Бурка, который был ей более достойным противником. Она смотрела только на меня, старушку.
Я поглядела в ее черные очи и поинтересовалась:
— Тебя что-то не устраивает?
Взгляд полицейского метнулся к нам. Джон поерзал на диване.
— Что такое? — спросил он.
— Она на меня смотрит.
— Это только начало, chica. — Ее голос сползал все ниже и ниже. Волосы у меня на затылке попытались спрятаться под рубашку.
— Угроза. — Я улыбнулась. — Больше ты никому не причинишь вреда.
— Ты имеешь в виду это? — Она подбросила амулет на ладони. Гри-гри оживился, как будто радовался тому, что на него обратили внимание. Она стиснула его в кулаке. Амулет слабо сопротивлялся, пытаясь выбраться. Но рука полностью скрыла его от наших глаз. Не сводя с меня взгляда, она поднесла руку к груди.
Воздух внезапно стал каким-то вязким и густым. Мне стало трудно дышать.
— Остановите ее! — крикнул Джон и вскочил.
Полицейский, который стоял ближе к ней, замешкался лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно. Когда он разжал ее пальцы, ладонь Доминги была пуста.
— Ловкость рук, Доминга. Я была о тебе лучшего мнения.
Джон был бледен.
— Это не фокус. — Голос его дрожал. Он тяжело опустился на диван возле меня. Аура его власти съежилась и усохла. Он выглядел очень усталым.
— Что это? Что она сделала? — спросила я.
— Вы должны вернуть амулет, мэм, — строго сказал полицейский.
— Не могу, — пожала плечами Доминга.
— Джон, что, черт возьми, она сделала?
— Она сделала то, чего не могла сделать.
Я начинала понимать, что чувствует Дольф, когда пытается вытянуть из меня информацию.
— Что она сделала?
— Она втянула свою силу обратно в себя, — сказал он.
— Что это значит?
— Она всосала гри-гри в свое тело. Разве ты этого не почувствовала?
Без сомнения, кое-что я почувствовала. Дышать стало свободнее, но воздух еще оставался тяжелым. Мою кожу покалывало от близости чего-то, мне непонятного.
— Я что-то почувствовала, но все равно не понимаю.
— Без церемонии, без помощи лао она втянула гри-гри обратно в себя. Амулет исчез бесследно. Мы лишились главной улики.
— То есть у нас осталась только пленка?
Он кивнул.
— Если вы знали, что она способна на это, почему же не предупредили заранее? Мы бы сразу отняли у нее амулет.
— Я не знал. Это невозможно сделать без совершения определенного ритуала.
— Но она же сделала.
— Я знаю, Анита, я знаю. — Впервые его голос прозвучал испуганно. Страх совершенно не вязался с его темным красивым лицом. После той силы, которую я в нем почувствовала, невозможно было представить, чтобы Джон чего-то испугался. Но тем не менее это был именно страх.