Смоленский поход

Оченков Иван Валерьевич

— А что это за монета, каков ее номинал?

— Это дрейпелькер или полтора гроша, — пояснил мне один из работников.

— Плохо получилось, — посетовал я.

— Вы, немного неровно держали штамп и слишком сильно ударили, — пожал тот плечами, — с неопытными мастерами так бывает.

— Жалко, серебро все-таки!

— Это не серебро, это билон.

— Что, какой еще билон?

— Чеканить одну монету, хоть талер, хоть грош, стоит одинаково, — стал объяснять мне он, — оттого мелкие монеты чеканить не выгодно.

Но мелочь тоже нужна, и потому для них используют билон, в нем меньше серебра.

— Раальд, ты слишком много болтаешь, — процедил сквозь зубы минцмейстер.

— То что монета кривая не страшно, — продолжал чеканщик, не обращая внимания на своего начальника, — они все немного кривые. Что бы монеты были ровные, нужен пресс. Я давно предлагал сделать пресс, но это никому не нужно.

— А ты можешь сделать такой пресс?

— Один — нет, но я знаю, как нужно делать, и могу объяснить другим мастерам.

— А штампы можешь сделать?

— Это не просто, нужна хорошая сталь.

— Я не спрашиваю что для этого нужно, я спрашиваю, можешь ли ты?

— Да, могу.

— Как тебя зовут?

— Раальд, Раальд Каупуш.

— Хм, ты не немец?

— Я латыш.

— Мастер на монетном дворе латыш?

— Он не мастер, ваше величество, — вмешался в разговор минцмейстер, — он всего лишь подмастерье.

— Я знаю монетное дело не хуже мастера, — хмуро возразил Раальд.

— Но никогда им не станешь, особенно если будешь много болтать, — веско проговорил подошедший фон Экк.

В голосе бургомистра явно прозвучала угроза и Каупуш заткнулся.

— Ладно, не ссорьтесь, горячие рижские парни, — усмехнулся я, — Раальд, ну-ка покажи мне, где можно вымыть руки.

Латыш отвел меня в сторонку и стал лить воду из кувшина на руки, а затем подал холстину вместо полотенца.

— Хочешь поехать со мной в Москву? — тихонько спросил я его.

— Нет, мне и здесь хорошо.

— Ну, это пока. Ты меня тут надоумил, и я сейчас поговорю с вашим бургомистром на одну щекотливую тему. Если тебя до утра, после этого разговора не зарежут, приходи. Я заберу тебя в Москву, и тебя там никто недостанет.

— Вы это серьезно?

— Про Москву?

— Про то, что меня могут зарезать!

— Все под богом ходим.

— Но, у меня семья и маленький сын!

— Хорошо, значит, за тебя будет кому отомстить.

— Но так же нельзя, что вы будете делать, если меня зарежут?

— Да не беспокойся ты так, возьму в Москву кого-нибудь другого…

— Господин фон Экк, — обратился я к бургомистру, отойдя от чеканщика, — вы знаете, у меня возникли определенные сомнения по поводу денег собранных вами для меня. Я хотел бы более детально, осмотреть их.

— Ваше величество, — заюлил тот, — все собранные для вас монеты прекрасного качества.

— Даже сделанные из билона?

— Но вы поставили нам жесткие временные

рамки на сбор необходимой суммы. Просто не было возможности собрать ее всю талерами. Но, клянусь честью, мелочи там совсем не много.

— Ну и прекрасно, значит, вам не о чем беспокоится.

Покинув монетный двор, я вспомнил о желавшем со мной побеседовать господине Райхе. Фон Гершов успевший проводить фройлян Регину домой, тут же послал за ним. Ростокский купец оказался довольно изящным и хорошо одетым молодым человеком с приятным лицом.

— Счастлив приветствовать, ваше королевское высочество и царское величество, — склонился он в поклоне.

— Я тоже рад видеть земляка, вдали от дома, каким ветром вас сюда занесло дружище?

— Ну, Росток не так уж далеко отсюда, — улыбнулся купец, — мой отец ведет здесь кое какие дела и прислал меня своим представителем.

— Как давно вы покинули дом? Я уже много времени не имел вестей из нашего славного Мекленбурга. Кстати, хотите вина?

— С удовольствием, государь, — вежливо поклонился господин Отто, — я совсем недавно здесь и буду рад быть вам полезным.

Вошедший слуга принес на подносе два серебряных кубка и разлил в них вино, ставшее в числе прочего моей добычей после захвата Риги.

— Вы и ваш батюшка ведете торговлю с Ригой?

— Не только, прежде наши основные дела были в Ревеле и Новгороде, но теперь там шведы и торговать стало трудно.

— Так зачем вам Рига? Мы в дружбе с шведским королем и я не думаю что моих подданных будут притеснять его чиновники. Везли бы товар прямо туда.

— Увы, ваше величество, у Риги штапельное право!

— Какое право?

— Штапельное. Все ганзейские купцы должны торговать с Новгородом через Ригу. Тут мы арендуем склады и когда везем товар туда, и когда возвращаемся обратно.

— Вот как? Значит, из-за этого права вы должны делать крюк, платить за аренду складов и увеличивать, таким образом, богатство здешних толстосумов. А почему бы вам не послать их?

— Увы, ваше величество, таков уж порядок. И, как вы говорите, послать, не получится. Здесь мы тоже ведем дела. Я собственно об этом и хотел с вами поговорить. Очевидно, что поляки скоро возьмут Ригу в осаду, так что торговля волей-неволей здесь встанет.

— Так оно и будет.

— Опять убытки, — вздохнул купец, — но коль скоро вы теперь царь московитов и друг шведского короля, возможно скоро торговля откроется там?

— Непременно, мой друг. Мы намерены как можно скорее разрешить все спорные вопросы с нашим братом Густавом Адольфом к общей пользе и взаимному удовольствию.

— Это просто прекрасно, а как идет коммерция в ваших новых владениях?

— Признаюсь честно, не слишком хорошо. Наши подданные вместо того чтобы заработать денег себе и своему сюзерену, за каким-то дьяволом сидят в Риге.