Смоленское направление. Кн. 3
Шрифт:
— Мы эти фартуки уже на Псковском озере надели, возле островка. — Савелий указал пальцем на своё сюрко с чёрным крестом на груди. — Только переоблачились, как прямо на нас, из-за мыса, трое санок наяривают. Едут и едут, нам-то что? А как только возничие кресты увидали, то сразу к берегу и тикать в лес. Добро побросали. Народ какой-то пуганый.
— Здесь война, Савелий.
— Добычу? Да там такое барахло, что у нас и не возьмёт никто. Вот, помню, в январе мы обоз степняков перехватили. Так там добыча. Я, кстати, пару кубков золотых сюда привёз. Гюнтеру в подарок.
— А что за степняки?
— Ты ж знаешь меня, Лексей. Я их в полон не беру, спрос не учинял. Неча им по земле русской ходить.
Закончив с формальностями и осмотрев по предложению Гюнтера красоты природы с высоты башни донжона, мы отправились обедать. Предстояло объяснить Савелию сложившуюся вокруг Самолвы обстановку и возможные варианты по использованию его отряда. Ситуация была следующей. Епископ Дерпта, заручившись поддержкой датского наместника в Колывани, собрал у своей столицы местное ополчение и наёмников, готовых отправиться на помощь королю Беле, общей численностью около тысячи человек. Это были те самые войска, которые вербовали за венецианское золото, так некстати прошляпленное нами. Со стороны Риги на помощь епископу двигался отряд орденских рыцарей в количестве около семи с половиной сотен под предводительством Андреаса фон Вельвена. Ярославовичи в свою очередь, застряли на подходе к Дерпту, ведут активную разведку и практически упустили возможность его занять. Русское войско пресыщено взятой добычей, а мысли о том, как бы половчее донести награбленное до дома, только ослабляют боевой дух. Моё предложение сводилось к тому, чтобы убедить Ярославовичей разбить неприятелей порознь, до момента их объединения, после чего захватить столицу епископства и принудить Орден к миру. На переговорах Гюнтер выступит посредником, и постарается оттяпать себе Юрьев, который в итоге станет столицей его княжества. Уплатив
— А если Александр с Андреем не согласятся? Может, они ждут, что Герман, наложив в рясу, попросит заключить мирный договор? — Спросил Савелий.
— Кабы знать, — пробормотал Гюнтер. — А если к тестю гонца послать? Пусть известит о наших планах Пахома Ильича.
— Ещё бы знать, где Пахомушку искать. А то, получится у нас, что 'На деревню дедушке' письмо напишем. С той стороны вестей не было? — Спросил я у Гюнтера.
— Нет. Последний раз известия получали из Пскова.
Пахом Ильич находился в арьергарде русской рати, стоявшей по обоим берегам Аарна йыге (так местные называли реку Ахья), готовой двинуться вперёд. Ждали возвращения отрядов фуражиров, так, по крайней мере, озвучили трёхдневное топтание на месте Ярославовичи. На самом деле, князья ждали возвращения посла-разведчика, повезшего к Герману требование о выплате дани и возобновлении торговых отношений. Будучи уверенным в своих силах и зная о численном превосходстве над противником, Александр, до этого времени, и не помышлял о подобном. Но всё изменилось. Вот уже несколько дней, (спасибо учителям, рассказавшим об изобретении Аристотеля) как князь расшифровал текст, написанный на длинном, не шире ремешка, пергаменте для скиталы*, заботливо привезённый неким тайным агентом боярина Строгана. Из послания выходило, что к Дерпту движется четырёхтысячная армия. Тевтонцы собрали все свои силы для ликвидации угрозы на востоке. Такие события можно было предположить, но только не такое количество. Если в ближайшее время епископ не даст ответ, то дружины надо уводить из-под удара. Добыча взята приличная, Псков с Изборском отбит — поход удался.
(Простейшее криптографическое устройство. Обычно стержень цилиндрической формы, на который наматывали полоску пергамента или шёлковую ленту спиралью. После этой манипуляции, на витках, вдоль стержня писали текст).*