Смотрите, Джейн забивает!
Шрифт:
— Эти будут маловаты, — сказал она Мари, когда девочка попыталась взять обтягивающие джинсы «Кельвин Кляйн» сорок второго размера. — Дизайнеры делают одежду для анорексичных девиц или маленьких мальчиков. А ты, слава Богу, совсем не похожа на мальчика, — добавила она и вручила Мари сорок четвертый размер.
Дарби Хоуг появился в обувном отделе, где Мари мерила сабо от «Стив Мэдден» на пятидюймовой танкетке.
— Я сказала Дарби, что помогу ему подобрать несколько рубашек, — объяснила Каролина,
Каролина указала Мари на черные ботинки с большими серебряными пряжками по бокам.
— Эти будут фантастически смотреться с той камуфляжной юбкой и ремнем, которые ты купила.
Сама Джейн подумала, что ботинки ужасные, но глаза Мари загорелись, и она воскликнула:
— Йо-хо-хо! — что, как полагала Джейн, было выражением одобрения. И снова она, слушая девочку-подростка, почувствовала себя старой и, чтобы привести чувства в порядок, взяла плетеные сандалии с двухдюймовым каблуком.
Присев рядом с Дарби, она стала зашнуровывать их.
— Что думаешь? — спросила Джейн, закатав штанины брюк и рассматривая сандалии под разными углами.
— Думаю, они выглядят как обувь для пугала.
Она взглянула на него, одетого в любимую шелковую рубашку с черепами и кожаные штаны, и задумалась о первопричинах этого прикида.
Хоуг наклонился и сказал ей на ухо:
— Мне надо, чтобы ты замолвила за меня словечко перед Каролиной.
— Ни за что. Ты оскорбил мои сандалии.
— Если устроишь мне с ней свидание, я куплю тебе эту обувь.
— Хочешь, чтобы я была твоей свахой?
— А что, у тебя с этим какие-то проблемы?
Джейн посмотрела на свою подругу, которая стояла у прилавка «Ральфа Лорена», уставившись на пару туфлей.
— Э-э, да.
— Две пары.
— Забудь, — она сняла сандалии и засунула их обратно в коробку. — Но дам несколько советов. Выбрось рубашку с черепами и не говори о «Менсе».
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Закончив делать покупки в обувном отделе, Джейн с Мари поехали на эскалаторе на верхний этаж, в отдел нижнего белья, а Каролина и Дарби отправились к мужской одежде.
Джейн и Мари уже сгибались под тяжестью пакетов, когда, наконец, нашли вешалки с бюстгальтерами.
— Как тебе этот? — спросила Мари, показывая на бледно-лиловый кружевной лифчик.
— Милый.
— Хотя могу поспорить, что неудобный, — Мари склонила голову набок. — Ты так не думаешь?
— Прости, но я вряд ли смогу помочь тебе здесь. Я не ношу лифчики. Никогда не носила.
— Почему нет?
—
— Моя мама убила бы меня, если бы я просто надела топик.
Джейн пожала плечами:
— Да, ну, когда я взрослела, мой отец не особо любил говорить о всяких женских штучках. Так что, думаю, он просто долгое время притворялся, что я мальчик.
Мари перевернула ценник:
— Ты все еще скучаешь по своей маме?
— Все время, но сейчас это уже не так тяжело. Просто постарайся и вспомни все самое хорошее, что у тебя было с мамой до ее болезни. Не думай о плохом.
— От чего умерла твоя мама?
— Рак груди.
— О.
Они посмотрели друг на друга через вешалку с бюстгальтерами: голубые глаза Мари встретились с глазами Джейн, и ни одной из них не надо было говорить о том, как тяжело наблюдать, когда любимый человек умирает таким образом. Они знали.
— Ты была младше меня. Ведь так? — спросила Мари.
— Мне было шесть, и мама долго болела, перед тем как умерла. — Ее маме был тридцать один год. На один больше, чем Джейн сейчас.
— Я все еще храню цветы с гроба мамы. Они уже завяли, но каким-то образом помогают мне чувствовать связь ней, — Мари опустила глаза. — Люк не понимает этого. Он думает, я должна выбросить их.
— Ты не говорила ему, почему хранишь цветы?
— Нет.
— Надо сказать.
Мари пожала плечами и взяла красный лифчик.
— У меня есть кольцо с помолвки моей матери, — призналась Джейн. — Отец оставил обручальное кольцо с ней, но забрал ее кольцо с помолвки. Я обычно носила его на цепочке на шее. — Она не говорила о кольце и о том, что оно значило для нее, уже много лет. Каролина не понимала, потому что ее мать сбежала с водителем грузовика. Но Мари поняла.
— А где кольцо сейчас?
— В моем комоде для нижнего белья. Я сняла его через несколько лет после смерти мамы. Думаю, что ты выбросишь цветы, когда почувствуешь, что пришло время.
Мари кивнула и выбрала белый аква-бра:
— Взгляни на этот.
— Выглядит тяжелым. — Джейн сняла один с вешалки и сжала чашечку. Она оказалась тяжелой и мягкой, и Джейн подумала, что Люк сказал бы о своей маленькой сестре, носящей бюстгальтер пуш-ап. А потом спросила себя, что бы он подумал, если бы она надела такой.
— Люк, возможно, не хочет, чтобы ты покупала большой поролоновый лифчик.
— О, ему будет все равно. Он, скорее всего, даже не заметит, — сказала Мари, взяла четыре лифчика и скрылась в примерочной. В ожидании девочки Джейн подхватила бесчисленные пакеты и направилась к вешалкам с трусиками.