Смотрите, Джейн забивает!

Гибсон Рэйчел

— Черт, нет. — Он скрестил босые ноги и сложил руки на широкой груди. — Ты купишь пятьдесят килограммов конфет и дурацкие компакт-диски Бритни Спирс.

К Мари вернулся ее свирепый вид.

— Это произошло только раз. И совсем не пятьдесят килограммов. И я не покупаю дурацких дисков.

— Дважды. Весь этот сахар вреден для тебя, а Бритни Спирс — просто вынос мозга. — Напряжение сковало воздух, хотя Люк, казалось, не замечал этого. Или просто слишком хорошо игнорировал. Он выпрямился

и проверил то, что готовилось. — Когда-нибудь, когда у тебя все еще будут все твои зубы, и твой мозг не превратится в желе из-за Бритни, ты поблагодаришь меня.

Судя по выражению лица Мари, такой день наступит о-о-очень не скоро.

К тому времени, как все они сели за обеденный стол, Мари надолго замолчала. Даже при том, что и Джейн была в свое время девочкой-подростком, она не припоминала, чтобы когда-нибудь была такой же угрюмой. С другой стороны, у нее не было брата, который говорил ей, что ее штаны слишком обтягивающие, а ее музыка — отстой. Только отец, который имел обыкновение раздражаться и наводить на нее ужас, обвиняя во всем ее «женские дни».

Люк сидел во главе стола, а Джейн и Мари по обеим сторонам от него. Три стакана с молоком стояли рядом с их тарелками, хотя Джейн припомнила, что когда он спрашивал, она сказала ему, что не пьет молоко. Никто не принуждал ее пить молоко со времен начальной школы, думала она, положив салфетку на колени и сосредоточившись на еде. Прежде у нее были мужчины, которые пытались насильно заставить ее пить алкогольные напитки, но молоко — никогда.

Мало того, что Люку удалось сделать процесс приготовления еды аппетитным, он и приготовил ее вкусно. Парень, который выглядел так хорошо, что хотелось съесть его, и мог готовить? Если бы не его коллекция Барби и то, что он заставлял ее пить молоко, он был бы слишком хорош, чтобы быть реальным.

— Курица превосходна, — похвалила его Джейн.

— Спасибо. Весь секрет в апельсиновом соке.

— Ты сам делаешь маринад?

— Конечно, все дело в том, что…

— А вы знаете, — прервала Мари, — что дельфины — единственные млекопитающие, кроме человека, которые занимаются сексом для удовольствия?

Вилка Люка замерла в воздухе, и он посмотрел на сестру. Мари нарочно дразнила брата, и Джейн было интересно услышать его ответ, чтобы увидеть, шокирует ли это его, или он отреагирует иначе, не так как добивалась Мари.

— Где ты это слышала? — спросил он.

— Наш учитель по биологии нам сказал. И парень в классе ходил в «Диснейворлд», плавал с дельфинами, и он говорит, что они действительно сексуально озабоченные.

Вилка продолжила свое движение ко рту Люка, и тот начал жевать с глубокомысленным видом.

— Я не помню изучение сексуально возбужденных дельфинов

в школе. Мы только расчленяли лягушек. — Он обратился к Джейн: — Чувствую себя обманутым. — Затем, опередив Мари, спросил: — А ты, Джейн? Ты что-нибудь знаешь о сексуальноозабоченных дельфинах?

Покачав головой, Джейн постаралась не улыбнуться:

— Нет, но я видела по каналу «Дискавери», что они нашли несколько обезьян-гомосексуалистов в Африке. Таким образом, они абсолютно уверены, что некоторые виды обезьян также спариваются ради удовольствия.

Брови Люка поднялись вверх:

— Обезьяны-гомосексуалисты? Как они это определили?

Джейн засмеялась и покачала головой.

Уголки его рта приподнялись в улыбке, и небольшие морщинки появились в уголках голубых глаз.

— Очки в черной оправе и пижама с коровами?

— Не начинай…

— Что? — Мари опять начала любопытничать.

Джейн улыбнулась Люку, ковыряясь вилкой в спагетти:

— Он думает, что у меня уродливые очки.

— И пижама.

— Откуда ты узнал, какая у Джейн пижама?

Люк посмотрел на сестру:

— Я подловил ее у автомата с конфетами в отеле в Фениксе, одетой в самую уродливейшую пижаму с коровами, какую ты можешь себе вообразить.

— У меня была шоколадная ломка, — объяснила Джейн. — Я думала, что все игроки уже в своих комнатах.

— Люк не понимает шоколадных ломок, — Мари закатила глаза. — Он ест только здоровую ерунду.

— Мое тело — это храм, — сказал он, откусывая большой кусок цветной капусты.

— И любой с длинными ногами и большими буферами приветствуется для поклонения, — добавила Джейн и моментально пожелала вернуть свои слова обратно.

Мари засмеялась.

Люк улыбнулся как грешник.

Джейн сменила тему прежде, чем он смог выдать что-нибудь.

— Кто такая миссис Джексон?

— Пожилая леди, которая остается со мной, когда Люк уезжает, — ответила Мари.

— Глория Джексон — учительница на пенсии и очень милая женщина.

— Она старая. — Мари подцепила порцию спагетти. — И она медленно ест.

— Ну, а это причина, чтобы ненавидеть ее.

— Я не ненавижу Глорию. Только не считаю, что нуждаюсь в няньке.

Люк раздраженно выдохнул, как будто они и раньше вели этот разговор. Много раз. Он потянулся за своим стаканом молока и сделал большой глоток. Когда же снова опустил его, тонкие белые усы остались над его верхней губой, и Люк слизнул их.

— Почему ты не пьешь молоко? — спросил он Джейн.

— Я говорила тебе, что не люблю молоко.

— Знаю, но тебе необходим кальций. Он полезен для твоих костей.

— Не говори мне, что ты беспокоишься о моих костях.