Смотритель Пустоты. Голос из тьмы

Машевская Анастасия

Данан приходила в себя быстро и потому смогла усмехнуться:

– А то. – Клейв убил на неё кучу нервов в свое время.

Борво, отпив, тоже утер рот и посмотрел на женщину:

– Может, для вас тут нет секрета, но можешь объяснить мне, что это за меч такой, и почему он и притягивает призраков, и режет?

– Отличный вопрос, – согласился Редгар. – У многих на слуху звание рыцаря-чародея, но мало кто представляет, что это такое на самом деле.

– Поддержу, – добавил гном. Диармайд воздержался, но вопросы были и у него: если уж он в свое время даже не выучился до той стадии, чтобы иметь дело с чародеями Кошмара, что говорить о дальнейшем?

Данан обвела глазами мужчин. Совсем непроизвольно

почесала лоб, потом за ухом, потом еще и плечо. Наклонила чуть голову и сказала:

– Это довольно долго, чтобы объяснить, как есть.

Редгар с одобрением кивнул:

– Так и нам надо и отдохнуть, и просохнуть, и чтобы дождь снаружи утих окончательно.

И то правда. Данан села поудобнее.

– Никто сейчас не знает, когда и откуда появилась магия…

– Ого! – перебил Дей с довольной физиономией. – Мы прям настолько издалека начинаем? А точно успеем до старости? – оскалился.

– Ставлю, что уложусь до того времени, как у тебя выпадут все зубы, – ответила чародейка.

– Идет! – Диармайд тряхнул кулаком в порыве готовности.

– Словом, мы не знаем, как давно существует магия. Но на момент становления Ас-Хаггарда еще до того, как он стал крупнейшей в истории Аэриды империей, уже сформировалось девять школ колдовства.

– Девять?! – Редгар выглядел удивленным. – Я знаю только семь.

– Девять, – спокойно подтвердила Данан. – И если говорить строго, то на самом деле статус или… как бы его назвать… звание рыцаря-чародея практически не зависит от того, какой школе изначально принадлежал колдун. Смотрите, – Данан принялась жестикулировать, хотя это ничего не иллюстрировало и слушателям ничуть не помогало. – Каждый из магов, и сегодня, и тогда в древности, в юности или реже в детстве проявляет определенную склонность – к исцелению, или какой-то из стихий, чаще к одной, чем ко всем. Конечно, в процессе обучения все мы учим самые простые печати из всех школ магии, например, лечение или простые защиты, которые, по-хорошему, бесполезны в сравнении с настоящими телемантскими барьерами. Все дело в том, что запомнить печать относительно просто, при желании можно выучить сколько угодно сложный узор, если голова ясная, а понять и прочувствовать, как через эту печать преобразуется магическая энергия в то или иное заклятие без врожденной расположенности практически невозможно. Иначе все бы люди с приличной памятью были магами. Безотчетное, освоенное как бы по наитию, преобразование чародейской энергии через печати той или иной школы и есть признак таланта к определенному виду магии.

Оглядев мужчин, Данан нахмурилась и опустила руки: в самом деле, они тут не помогут.

– Рыцарь-чародей – это что-то вроде таланта, объединяющего в основе все школы разом. Это не значит, что мы с равным успехом можем швыряться молниями, выставлять щиты, отнимать силы Увяданием и в два счета залечить сквозную дыру в голове. Нет. Это значит, что мы можем воздействовать на самую суть магической энергии, не преобразуя её вообще. Это как вода: с хмелем она превращается в эль, с медом в медовуху, с ягодами – в отвар, с куском кролика и бобами – в похлебку, с цикутой или какой другой дрянью – в яд. Но в основе всегда остается вода. Так и у рыцарей-чародеев: мы управляемся с чистой, ни с чем не взаимодействующей колдовской энергией.

– И при чем тут меч? – уточнил Борво.

Данан прищурилась: не торопил бы.

– Поскольку рыцарь-чародей представляет саму основу колдовства, как акта, почти все рыцари-чародеи владеют двумя школами магии.

– Как ты, – Редгар указал на Данан пальцем.

– Да. Реже больше, потому что в любом случае нужно много времени, чтобы обучиться печатям. Опять же – не выучить узоры и даже не прочувствовать поток энергии в момент преобразовании из чистой в ту или иную – стихийную, там, или защитную. Уходит

время, чтобы наловчиться делать это быстро. Кому нужен маг, который в бою будет по десять минут кряду мастерить одно только заклятие. Переключение по потокам преобразования и есть ключевое отличие рыцаря-чародея от всех остальных магов – им попросту вообще недоступны другие потоки, кроме того, к которым они имеют врожденную склонность. Поэтому наиболее известное мнение о нас – чародеи двух школ. Многие так же слышали и про клинки.

– Ну наконец-то! – всплеснул Диармайд руками. Редгар скосил неодобрительный взгляд на лейтенанта и тот заранее оправдался: – Просто я все жду.

Данан сдержала усмешку, почуяв, как сейчас отомстит.

– Как я уже говорила, – сказала чародейка, посмотрев на Дея полным торжествующего злорадства взглядом, – к моменту, когда сформировалось королевство Ас-Хаггарда, было известно девять школ магии.

Дей взвыл. Данан рассмеялась и продолжила:

– Уже тогда их называли Домами. На данный момент по всей Аэриде считаются допустимыми и даже кое-где приветствуются только пять.

Мужчины, все, как один, подались чуть вперед, внимая, а Данан принялась загибать пальцы:

– Дом Чар – это заступники, то есть телеманты, и целители, самая светлая из всех магических школ. Дом Владык – магия стихий, в опытных руках одна из самых сокрушительных, особенно если речь идет о магии огня на суше, бури в море и земли – повсюду. – Данан загнула средний палец: – Третий – Дом Призыва, более специфический, чем первые два. Его адепты не бьются сами и призывают прислужников.

– Одержимых среди них больше всего, – вставил Дей то ли по опыту, то ли вослед застаревшим воспоминаниям.

– Да, – признала Данан. – Но, кстати, многие рыцари-чародеи – если о нас вообще можно говорить «многие», – усмехнулась Данан, – выходили из этой школы. Если хроники не врут. Что, в целом, не удивительно, потому что, когда изнутри осознаешь размеры опасности, то сам хочешь защититься от неё. Это или толкает с пути Призыва на путь телемантов, или, если есть врожденный дар, чародей начинает браться за духовный меч. Колдуну Дома Призыва с этим проще, чем абсолютно всем остальным, поскольку поток преобразования энергии при вызове прислужников очень похож на тот, каким мы создаем клинки.

Данан сделала паузу, как сделала бы магистр Умеа, читавшая в Цитадели им лекции об истоках магии. Поскольку вопросов никто не задавал, Данан загнула четвертый палец:

– Дом Свитков – это хранители, колдуны, которые в полном смысле не творят заклинания сами, а накладывают заклинания на предметы. Чаще всего на какие-то ценности, чтобы их не украли, или на предметы исторического значения, чтобы замедлить их износ временем. Если отбросить легендарные артефакты, вроде Медали Крови, выкованной гномами, – чародейка глянула на Хольфстенна, словно он сам и участвовал при той ковке, – высочайшим мастерством хранителей на сегодняшний день являются сферы. – Данан перевела взгляд на Реда. – Их создают, спрессовывая амниритовую пыль, на которую потом накладывают какое-то дополнительное заклятие. Древние хранители, говорят, могли создавать целые порталы, но сейчас таких нет, – подытожила Данан и загнула мизинец. – Ну а про Дом Кошмара вы уже что-то знаете.

– Я все еще не понял про меч, – воткнул Дей сразу же, как Данан умолкла.

– Если Кошмар является допустимой магией, то я боюсь представить, что там дальше, – буркнул Борво.

– Я к тому и веду, – раздраженно ответила Данан. Сколько можно перебивать! – Дай, пожалуйста, – протянула руку к Хольфстенну. Тот пока сидел молча, ласково обнимая фляжку с элем. Увидев протянутую длань, он посмотрел на Данан, сделал движение, словно хочет подать напиток, а потом резко отвел руку подальше. Женщина не выдержала, рассмеявшись. Стенн улыбнулся тоже и дал чародейке выпить.