Смотритель
Шрифт:
Абакумов встал и протянул руку для прощального рукопожатия.
На докладе у Сталина
В 12 часов Абакумов был на докладе у своего непосредственного начальника - третьего по счету народного комиссара обороны и Верховного Главнокомандующего Сталина. Подчиняться ему напрямую это высокая честь и высокое положение в иерархии СССР.
– Товарищ Сталин, - начал он докладывать громким голосом, предварительно щелкнув каблуками щегольских хромовых сапог, - на фронте появился опытный объект
– Странно, - сказал задумчиво Сталин, - а Берия со Щербаковым не докладывали мне об этом феномене. И моральный дух войск у них высок. Я у них поинтересуюсь этим. Неужели они хотят товарища Сталина держать в неведении. А вы, товарищ Абакумов, что предполагаете делать?
– Полагаю, что нам нужно поймать или уничтожить этого выродка, товарищ Сталин, - отчеканил начальник СМЕРШа.
– Правильно, - подчеркнул Верховный, - поймать или уничтожить, но лучше поймать. И кто же его будет ловить?
– Младший лейтенант Метелкин с группой снайперов, товарищ Сталин, - сказал Абакумов.
– У фашистов лейтенант, а у нас младший лейтенант, - задумчиво сказал Сталин, - не слишком ли мы недооцениваем противника, а, товарищ Абакумов? Присвойте ему звание лейтенанта, стимулируйте будущую работу. Не экономьте на спичках, когда речь идет о безопасности Отечества.
– Слушаюсь, товарищ Сталин, - Абакумов четко повернулся, щелкнул каблуками и вышел.
Встреча Сталина с начальником Главного политуправления Красной Армии Щербаковым.
– А скажите-ка мне, товарищ Щербаков, - сказал Сталин, прохаживаясь мимо стоящего навытяжку Щербакова в штатской одежде, - как у вас поставлена партийно-политическая информация? Как проходит информация прямо от солдата и до Верховного Главнокомандующего?
– Партийно-политическая информация в частях действующей армии и тыла поставлена в соответствии с требованиями президиума и ЦК нашей партии, товарищ Сталин. В каждом отделении есть свой политический информатор, который докладывает политруку, политрук комиссару, комиссар готовит политдонесение в политотдел дивизии и армии и все это скапливается в аппарате члена Военного Совета, откуда обобщенные данные поступают непосредственного ко мне для личного доклада Вам.
– Складно говорите, товарищ Щербаков, - сказал Сталин, посасывая потухшую трубку, - а вот почему я не от вас узнаю о немецком офицере, во весь рост расстреливающего наших командиров серебряными пулями? Как в тире. Как каких-то вампиров или вурдалаков.
– Мне об этом докладывали, - товарищ Сталин, - но я решил перепроверить эту информацию, чтобы не докладывать Вам непроверенные слухи.
– Ну, что же, - сказал Сталин, - это хорошо, что вы не кормите меня своими сводками Совинформбюро, иначе бы я поверил, что наши войска уже стоят у ворот Берлина в поисках последнего немецкого солдата, которого убили на Курской дуге. И не возражайте, - жестом руки
На ватных ногах начальник Совинформбюро и главного политуправления армии вышел в приемную.
– Здравствуйте, товарищ Щербаков, - приветствовал его генеральный комиссар безопасности Лаврентий Берия.
– Как настроение у товарища Сталина?
– Не приведи Господь, товарищ Берия, - сказал Щербаков, - что же вы мне ничего не сказали про серебряного лейтенанта?
– Какого лейтенанта?
– осипшим голосом спросил Берия.
– Того самого, - сказал Щербаков и достал из кармана коробочку с заграничным лекарством Validolum, бросив одну приятную таблетку под язык.
– Проходите, товарищ Берия, - пригласил секретарь Сталина.
Войдя в кабинет, Берия попытался щелкнуть каблуками сшитых на кавказский манер сапог, но щелчка не получилось, а получилось болезненное соударение пяток.
– Что, Лаврентий, - насмешливо сказал Сталин, - не получилось первым доложить?
– Зато мои снайперы его наверняка возьмут и даже шкурку не испортят, - бодро доложил Берия, собачьим чутьем поняв, что его обошли на повороте и что история с эсэсовцем, стреляющим наших офицеров серебряными пулями, не на шутку встревожила Сталина.
– Брать его будут без тебя, - перебил его Сталин.
– Ты займись тем, чтобы обеспечить нашу безопасность здесь, в Москве, а то появится вот такой и перестреляет нас всех как куропаток, особенно тех, у кого погоны богато золотом украшены. Ты понял, меня?
– Так точно, товарищ Сталин, понял, - сказал Берия и неслышно вышел из кабинета.
– А что я понял?
– недоумевал он.
– Что за приказ мне поставили? Обеспечить безопасность Самого. Это правильно, но мне такой офицерик с серебряным пистолетом самому потребуется на всякий случай. Мало ли какие времена настанут.
На докладе у Гитлера
Берлин. Рейхсканцелярия. В огромном кабинете за огромным столом сидит маленький Гитлер. Напротив него навытяжку стоит рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Издали оба кажутся лилипутами, попавшими в кабинет великана.
– Генрих, - быстро начал говорить Гитлер, - у меня плохое настроение, поэтому ни слова о моих личных врагах. Расскажите мне о том, как наши доблестные солдаты уничтожают жидомасонский социализм.
– Мой фюрер, - Гиммлер пригнулся как официант, принесший лакомое блюдо посетителю в ресторане, - с огромной радостью докладываю вам, что проект "Вайсе Тигер" (Белый Тигр) действует и уже навел панику в наступающих панцервойсках русских. Он появляется ниоткуда и расстреливает как куропаток хваленые русские Т-34. Все русские хитрости разгадываются таинственным экипажем и советские танки горят как факелы. Сейчас мы под руководством профессора Гутен Таг (Guten Tag) проводим испытания нашего нового проекта "Зильбер Кугель" (Серебряная Пуля). В проекте авиационный проект "Вайсе Адлер" (Белый Орел).