Смотрящая в бездну
Шрифт:
– Мне ты таких подарков не делал, – укоризненно проговорила зеленоволоска.
– Заткнись, – рявкнул Мисош и снова повернулся к Анжеле. – Итак, ты слышала? То, что не дали тебе доктора, дал я! Посмотри, твой ненаглядный Рики ходит и говорит… Ну, что скажешь?
– Мама, не поддавайся, – крикнула Соня.
– А ведь я могу сделать и наоборот… – Мисош взметнул руку к лицу Рики, малыш закричал.
– Нет, – побелевшими руками Анжела сотрясала железные прутья. – Остановись!
– Ты сама сделала свой выбор!
Шшшшш-щах! –
– Давно мечтал об этом, – торжествуя, проревел Термос.
Алекса повалила на пол зеленоволосая упырья, а на Анжелу – самое ужасное – напали ее муж и сын, ставшие враз зубатыми, мерзкими упырями. В этом кавардаке все словно позабыли про Соню, и она отступила к стене, расширившимися от ужаса глазами наблюдая, как гибнут все, кто ей дороги.
– Весело жилось в моем домике? – физиономия рыбообразного рыбака возникла прямо перед лицом девочки. Соня отпрыгнула в сторону, но клешни Сумрачного Карпа схватили ее за горло. – Куда? Не уйдешь!
Когда Соня уже начала задыхаться, из-за воротника ее кофты прямо на клешни Хранителя Мисоша выпал медальон – простенькое сердечко с надписью «Кэти от папы», девочке подарили его еще до приезда в город вечной юности Ихтиандр. Хватка тут же ослабла, Соня судорожно хватала воздух.
– Откуда у тебя это? – по холодной щеке Сумрачного Карпа вдруг скатилась слеза. – Кэти?
– Что происходит? – Мисош в образе Жука возник сбоку, словно выткавшись из воздуха. – Почему она еще жива?
Хранитель держал в клешнях медальон и молчал.
– Ну?!
– Я не буду этого делать, – тихо сказал Сумрачный Карп.
Мисош содрогнулся, и его глаза вспыхнули красным огнем.
– Убей ее!
– Нет!
Соня почувствовала, как что-то круглое и тяжелое упало ей в руки – это была голова странного рыбака, широко открытые глаза смотрели неподвижно и радостно. Девочка вскрикнула и потеряла сознание.
Книга R
– Бедная девочка, – тяжелый вздох донесся до Сони. – Теперь она сирота…
Соня открыла глаза, и ее ослепил белый цвет. Не нужно было долго ломать голову, чтобы понять: она в больничной палате. Круглая лампа под потолком неприятно светила в лицо, скучно пахло лекарствами. Соня лежала на широкой больничной кровати с высокими металлическими спинками, словно вновь оказалась в клетке. Около двери стояли два человека в белых халатах – высокий худой мужчина со строгим равнодушным лицом и полная женщина, похожая на добрую фею из мультика. Они, похоже, не заметили, что Соня уже очнулась, и тихо переговаривались между собой.
– Да, бедняжка. И что заставило Риса Листока ночью ехать по лесной дороге да еще набрать в кабину столько людей, в том числе детвору? Преступная халатность, – мужчина даже
– Думаю, ее ждет теперь приют святого Шизикса, – голос полной докторши – скрипучий, как старый пень, неприятно резанул слух.
– Ну, зачем вы так? В Ихтиандре много добрых людей… Да… Страшная авария.
– Какая авария? – крикнула Соня.
– О, детка, ты очнулась? – доктор с суровым лицом кинулся к постели девочки и поправил на ней клетчатое больничное одеяло. – Тебе нельзя говорить и волноваться…
– Какая авария?
– Твои родители и брат разбились, крепись, – проскрипела полная «фея» вызвав осуждающий взгляд доктора. – Вместе с ними, если тебя это утешит – Алекс Тимпов и Рис Листок… Ума не приложу, как вы все поместились в машину?
– Где моя мама? Не было никакой аварии!
– Постарайся уснуть, детка, – ласково проговорил доктор и погладил Соню по голове.
– От них только головешки остались, – ядовито заметила докторша. – Пойдемте, Азпирс!
Доктор Азпирс, недовольно качая головой, вышел из палаты вслед за толстой «феей», и тихонько прикрыл дверь. Соня осталась одна.
«Какая авария?» – в панике подумала девочка.
Неужели ей привиделось, и не было ни зверушек, бегущих по лесу, ни озера без воды, ни двух тоннелей, ни Мисоша, ни рыбообразного рыбака, спасшего ее? Неужели была просто авария – грубая, земная авария, когда машина срывается с дороги и на полной скорости врезается в дерево?
– Нет! – крикнула Соня, нисколько не заботясь о лежащих в соседних палатах больных, и ничком упала на подушку, которая была такой твердой, что от удара загудела голова.
– Что это? – девочка сунула под подушку руку и достала толстую книгу со знакомым золотистым знаком на переплете.
«От них головешки остались!» – вспомнился Соне скрипучий голос и, громко всхлипнув, она швырнула книгу в угол:
– Все началось из-за тебя!
Книга гулко ударилась о стену – один из больных в соседней палате подскочил до потолка и излечился от болезни Паркинсона – и, упав на пол, открылась.
Соня вспомнила, как они с Анжелой едва не сломали ногти, пытаясь открыть этот фолиант. Девочка встала с постели и взяла книгу. Ее опять ждало разочарование – страницы были чисты.
– Глупость!
Злые слезы принялись душить Соню: все обман, все иллюзия.
Но вот через тонкую бумагу, будто водяные знаки, начали проступать четкие буквы. Соня прочла:
«Если ты открыла эту книгу, то знай – ты избрана! Ты – единственная и настоящая Воительница, та, которой подвластно время и правда.
В твоей жизни есть страшная потеря, иначе книга осталась бы закрытой, и только в твоей власти вернуть тех, кто тебе дорог.
Если ты мала и слаба, то знай, – ты велика и сильна, если ты глупа и ничтожна, то знай – ты прозорлива и мудра.