Смуглая ведьма

Робертс Нора

— Я проверю! — сказал Фин.

— Хорошо. Я буду работать с Айоной, а при необходимости могу помогать любому из вас. Кому приснится сон — он его фиксирует на бумаге во всех подробностях.

— В какой-то момент простой самозащиты станет мало, — заметил Бойл.

— Я знаю. Но не знаю пока, что еще от нас потребуется и как это заполучить.

— Пора бы начать выяснять.

Брэнна кивнула.

— Будем надеяться, что теперь, когда нас шестеро и у всех ушки на макушке, мы это узнаем. Так.

Однако, как было сказано, нам еще жить надо. И начать можем с того, что вы накроете на стол. А я тем временем сниму жаркое.

— А я вам скажу, жизнь у нас прекрасная! — Коннор притянул сестру к себе и расцеловал. — Потому он так и бесится.

— Ну, ладно. Поставь какую-нибудь музыку, Коннор, и начнем свою прекрасную жизнь прямо сейчас.

На время мрачные мысли были отброшены, Коннор с Мирой затеяли спор, какую ставить музыку, и кончилось тем, что Коннор завел какую-то стремительную джигу со скрипками и ударными и потащил Миру танцевать.

— Ого! — воскликнула Айона. — А они прекрасно танцуют!

— Да у них на ногах крылышки, — согласился Бойл, беря из рук Айоны и расставляя на столе стопку мисок. — С детства еще.

— А ты так умеешь?

— У меня крыльев нет, да и не зовет никто.

— Пригласи даму на танец, тупица! — Фин принес на стол салфетки.

Айона покачала головой.

— Я так не умею.

— Так давно пора выучиться! — прокричал Коннор и, схватив ее за руку, втянул в круг.

— Тормозишь, братик, — пробурчал Фин Бойлу.

— Работаю в удобном мне темпе.

— Тормозишь, — повторил Фин. — Как улитка на спине черепахи.

Но Бойл лишь повел плечами. Он с удовольствием смотрел, как Айона старается попадать в такт с быстрыми и легкими движениями Коннора. А особенно ему нравилось, как она хохочет, когда делает оборот вокруг себя.

Смех — самый могучий аргумент, подумал он, глядя, как Фин стремительно кружит Миру, а Брэнна в такт музыке хлопает в ладоши.

Было легко и весело. Давно бы так. Он тоже проникся этим настроением.

И ни он, никто другой из веселой компании в этой ярко освещенной кухне с ее теплыми запахами, ритмичной музыкой и взрывами смеха не видел тени, которая притаилась за залитым дождем окном и смотрит. И исходит ненавистью.

Ужин был съеден, кухня приведена в порядок, и время уже было позднее. Бойл засобирался.

— Мира, мы тебя проводим. Я на пикапе. Брэнна, забыл тебя спросить, у тебя нет твоего средства от простуды? Мик у нас последние два дня совсем расчихался, и я хотел его подлечить.

— Есть, конечно. — Она начала подниматься.

— Я принесу, — вызвалась Айона. — Справа в синей бутылке, да? На полках возле переднего окна.

— Точно. Бойл, рассчитаемся в конце месяца, здесь либо в лавке.

— Само

собой. И спасибо за ужин. Я тебя с Мирой на улице подожду, — повернулся он к Фину.

А сам отправился вместе с Айоной в заднюю часть дома и дальше, в мастерскую. Айона зажгла свет.

— Я уже тут все изучила, чтобы знать, что она здесь хранит и что продает в деревне. Делать ничего она меня пока не пускает — если только под ее руководством, — но я хотя бы запоминаю ингредиенты.

Она протянула руку за бутылкой с фирменной наклейкой «Смуглая Ведьма».

— Хорошо бы Мику помогло. А то на него смотреть жалко.

— Раньше бы принял лекарство — не разболелся бы.

— Наверное, некоторые люди опасаются лечиться колдовскими зельями.

— Проглотит как миленький! Я ему нос зажму. — Бойл сунул пузырек в карман. — Хотел сказать, пока мы одни: мне понравилось, как ты вступилась за Фина.

— Знаешь, это больно, когда тебя делают изгоем. Как будто ты виноват в том, что ты такой, как есть. Я понимаю, что чувствовала Брэнна, но интуитивно я ему верю, а когда я поступаю наперекор своей интуиции, то всегда попадаю впросак. Иногда, правда, и интуиция подводит.

— Важно, что ты открыто об этом сказала. Ну что… — Он помялся. — Давай как-нибудь поужинаем вместе.

— Ой! — В душе она улыбалась, как дурочка, но внешне постаралась соблюсти приличия. — Хорошо.

— Предпочитаю приглашать сам. Может, это и старомодно, но такой уж я есть.

— Учту. Назначай день — я все время свободна.

— Подумаем. Утром увидимся.

Он направился к выходу, но на полдороге остановился и вернулся.

Теперь Айона была готова к объятиям и крепко прижалась к нему в ответ.

Ей нравилось, как он приподнимает ее на носки. От этого она не чувствовала себя маленькой, скорее — желанной. А сопротивление силы тяжести придавало поцелую особую чувственность. Горячие губы, сильные руки — устоять перед его поцелуем было невозможно.

Голова у нее пошла кругом, внутри поднялось возбуждение.

Но Бойл оставался тверд в намерении не форсировать события. Он приучил себя контролировать эмоции и — в большинстве случаев — уравновешивать жар и темперамент холодной головой и логически выверенными поступками.

И тем не менее вот он обхватил ее руками и сам весь растворился в ней. И, бог свидетель, у него было одно желание — утонуть в этих объятиях, остаться здесь, втянуть в себя всю ее естественную сладость и веселую энергию.

И чтобы одновременно обследовать каждый прелестный изгиб этого тела, поцеловать каждый сантиметр этой гладкой кожи. И чтобы неожиданно крепкое это тело двигалось, двигалось и двигалось под ним.

Она крепко вжалась в него и в конце концов сама практически отцепила его от себя.