Смуглая ведьма
Шрифт:
— Я бы с удовольствием, но у меня до конца работы еще полчаса.
— Поскольку ты будешь помогать в тренировке лошадей — можешь считать это работой, для очистки совести.
— Идет.
На самом деле она и мечтать не могла о таком прекрасном завершении рабочего дня — конной прогулке с мужчиной, который заставлял трепетать ее сердце.
Она следила за Дарлинг, пока Бойл садился в седло, заметила, как дрогнули бока кобылы, вгляделась в глаза животного.
— Нервничает.
— Я и сам это чувствую. — Чтобы успокоить лошадь, он наклонился поближе к
— А знаешь почему?
— Она не привыкла к такой тяжести, да и вообще давно никого не возила.
— Дело не в этом. — Айона направила Аластара таким образом, чтобы Бойл с Дарлинг могли идти рядом и подстроиться под его шаг. — Она тебе верит. Любит тебя. Волнуется, что оплошает и ты больше не захочешь на ней ездить.
— Вот дурочка! День сегодня как будто создан для прогулки верхом. Давай поедем к озеру и немного вокруг, если тебя устраивает.
— Более чем.
— Скажешь мне, если ей вдруг станет больно, а я не замечу.
— Скажу, но пока что она выглядит вполне здоровой. И ей нравится Аластар, — негромко добавила она. — Она считает его очень красивым.
— Так он красивый и есть.
— А он делает вид, будто не замечает ее, хотя его разбирает жгучее любопытство.
— Теперь ты выдумываешь роман между лошадьми?
— Я знаю, что он предназначен Анье, но такой жеребец, как Аластар, должен давать потомство, и Дарлинг у вас тоже на племя. И кроме того, мне ничего не надо выдумывать. Достаточно присмотреться, чтобы понять, что они друг другу нравятся.
— Видишь ли, я не рассматривал ее как племенную лошадь.
— Анья даст великолепное потомство, царских кровей, — сказала Айона. — А Дарлинг? Это будут ласковые и надежные лошадки. Мне так кажется, — добавила она.
— Аластар твой — тебе и решать.
— Думаю, решать ему. Как и барышням. Весна совсем скоро. — Она запрокинула голову и сквозь кроны деревьев посмотрела на небо. — Она уже чувствуется.
— Но пока по-февральски холодно.
— Возможно, но весна идет. Воздух стал мягче.
— Это может быть оттого, что надвигается дождь.
Айона лишь рассмеялась.
— А утром я видела двух сорок, которые крутили любовь возле кормушки, — Брэнна во дворе расставляет.
— И как, интересно, крутят любовь сороки?
— То прилетят, то улетят, снова туда-обратно, потом немного потрещат друг с другом и начинают все заново. Я спросила у Коннора, почему на них не охотятся ястребы, а он говорит — у них уговор. Мне понравилось.
Тропа сузилась, и кони пошли в затылок, потом дорожка стала виться вдоль реки, где вода бурлила под остатками висячего моста.
— Собираются его чинить? — поинтересовалась Айона.
— Сомневаюсь. Народ сдуру начнет здесь шастать и падать в воду. И ты будешь в их числе.
— А кто сказал, что я упаду? Да даже если и так — я отлично плаваю. — Она получала удовольствие от флирта и сейчас послала ему долгий многозначительный взгляд из-под ресниц. — А ты?
— Если ты не забыла, я живу на перешейке, и надо быть полным кретином, чтобы не уметь плавать.
— Надо
Но сейчас она поняла, что он куда более привлекателен на этой ласковой кобылке, которую он вернул к жизни, когда его руки легко держат поводья, а глаза лошади светятся гордостью.
— Она успокоилась.
— Я чувствую. У нее все отлично получается. — Дорожка опять расширилась, и лошади пошли рядом.
— Вчера вечером я говорила с бабушкой, — сообщила Айона. — Мне стало не хватать электронной почты, и хотелось услышать ее голос. Она шлет тебе привет.
— И ей от меня поклон.
— Собирается приехать на несколько недель летом или осенью. Мне хочется, чтобы она приехала, и в то же время…
— Тебя тревожит, что нам предстоит решающее сражение. Ты хочешь, чтобы она была в безопасности.
— Она для меня — все. Я подумала, возможно, когда… Ладно, я слишком много болтаю.
— С этим никак не поспоришь, но я не вижу причины, почему бы тебе не высказать, что тебя беспокоит.
— Я только хотела рассказать тебе… — Айона слегка помялась, подыскивая слова, покусала губу. — Понимаешь, мама Сары постоянно присутствует на ее уроках, а пару раз и отец приезжал на дочь посмотреть. Моя же мать в лучшем случае меня подвозила, а обычно я ездила с кем-нибудь из ребят. Отец вообще никогда не показывался. Ни разу. Даже на соревнованиях появлялся крайне редко. А бабуля приходила, когда была возможность. Садилась за руль и ехала смотреть, как я выступаю. Бывало, приезжала без предупреждения, и я даже не знала, что она там. Она оплачивала мои уроки, покупала себе билет на трибуну. Я ничего этого не знала, пока однажды, когда была у нее в гостях, не услышала на автоответчике сообщение о продлении контракта со школой верховой езды.
— Она давала тебе то, что ты любишь.
— Я хочу, чтобы она мною гордилась. Это, наверное, как у Дарлинг. Хочется все сделать как следует. В моем случае — чтобы бабушке не пришлось жалеть о потраченном времени и усилиях.
— Тогда ты такая же дурочка, как Дарлинг.
— Знаю. А что поделаешь?
Айона посмотрела на озеро, перевела взор на элегантно возвышающийся замок, сады которого еще стояли в зимнем убранстве. Вокруг прогуливался народ — туристы, приехавшие поглазеть на красоты и вкусить немножко местной экзотики.
Для нее это было как фотография Сары — момент, который хочется запечатлеть. И пока они прогуливали лошадей вдоль кромки воды, она дала себе забыть обо всем на свете и последовала примеру Бойла.
Она впитывала в себя эту тишину.
— Пора возвращаться, — наконец произнес он. — Не хочу ее перетрудить. — Он слегка провел ладонью по лошадиной гриве.
— Конечно. Да и меня Брэнна будет ждать на урок.
— Продвигаешься, значит?
— Да. Брэнна, конечно, найдет к чему придраться, но мне кажется, все идет просто… прекрасно.