Смятение сердца
Шрифт:
— Сначала надо добраться до оружия, а я не дурак, чтобы тебе это позволить.
— Сейчас меня мало волнует, дурак вы или не дурак. Если в вас есть хоть капля от джентльмена — хоть с наперсток, — помогите мне выбраться!
— Ты и сама отлично справишься.
И Сэйбл справилась бы, несмотря на холод и тяжелую, насквозь промокшую накидку, но дно реки было столь же ненадежным, как и берег. В самый последний момент под ее ногами подался полувымытый валун. Сэйбл понесло к порогам.
— Проклятие, сбрось эту чертову накидку!
По-настоящему испуганная, Сэйбл поспешила последовать совету. К тому моменту течение было уже
— Попробуй встать! — донесся до нее крик Хантера.
Оказывается, он уже был в воде и выглядел сильно встревоженным.
Хантер знал эту реку. Зимой и летом она была неглубока и неопасна. Но он совершенно упустил из виду, что в горах началось весеннее таяние снегов.
Сэйбл попробовала встать, но дна под ногами не оказалось. Вода шумела уже так громко, что не было слышно, что кричит Хантер. Впереди показался бок первого крупного валуна.
— Хантер, я не могу встать! — пронзительно и отчаянно крикнула она.
Тот был уже по грудь в воде и забредал все глубже, одной рукой удерживая равновесие, а другую протягивая к Сэйбл. Но он был слишком далеко. Тем не менее она попыталась подобраться поближе, из последних сил колотя по воде немеющими руками. Ноги начинало сводить судорогой, дыхание пресекалось, в глазах темнело. Хантер выудил из воды длинный сук и вытянул его так далеко, как мог, не заходя дальше, чтобы не быть увлеченным течением. К облегчению Хантера, Сэйбл смогла дотянуться до сука, ухватилась за него… но пальцы соскользнули с покрытого илом дерева, поток подхватил ее и понес прямо на пороги.
Хантер почувствовал такой ужас, что оцепенел, стоя по грудь в ледяной воде, потом поспешно выбрел на берег и бросился бежать вдоль него. Даже после короткого пребывания в реке ноги стали тяжелыми и слегка онемели, но Хантер заставлял себя двигаться как можно быстрее. Время от времени голова Сэйбл появлялась над поверхностью воды, и тогда он вздыхал с облегчением. Он видел: она все еще пытается хвататься за все, что попадается под руку, но было ясно — она слишком ослабела, чтобы удержаться. Иногда до него доносился звук его имени — тихий, жалобный. Хантер не мог поверить, что еще пару минут назад она была совсем рядом — протяни руку и дотронься, а теперь… На несколько ужасных секунд он потерял ее из виду и остановился, шаря взглядом по бурлящей поверхности воды. Потом, как щепка, с которой течение играет по своей прихоти, Сэйбл вылетела из воды, словно кто-то вытолкнул ее. Погрузилась снова. И все это время ее стремительно, безжалостно уносило все дальше.
Хантер прибавил ходу. В горле у него давно пересохло, пот заливал глаза.
«Она еще жива! Она не может утонуть вот так — нелепо, ни с того ни с сего. А главное, она не может умереть сразу после нашей ссоры. Я даже не попросил прощения за то, что наговорил. Если она утонет, я убью себя. Она упала по моей вине, а я… Я просто стоял на берегу и смеялся! О Господи, что я за дрянь!»
Когда Хантеру удалось наконец одолеть небольшой подъем, река опять оказалась пустынной. Ни следа Сэйбл. Он сбежал по склону прямо в воду, вглядываясь из-под ладони. Секунды шли.
«Всплывай! Всплывай, разрази
Выше по течению мелькнуло что-то белое. Голое тело, мертвенно-бледное в ледяной воде.
Хантер стоял по колено в небольшой заводи, чуть дальше течение уже неслось со всей скоростью. С подмытого водой берега свисали оголенные корни кустарника и невысоких деревьев. Он ухватился за несколько самых толстых и длинных из них, нащупывая босыми ногами дно под мусором, прибитым к берегу. Несколько раз рванул так, что на голову посыпалась земля, удостовериваясь, что корни выдержат. Вода бурлила и ревела всего в нескольких дюймах от него. Здесь река сильно сужалась, пропускаемая сквозь узкую горловину, прямо посередине которой виднелась из воды плоская поверхность камня. Если удастся добраться туда раньше, чем течение принесет Сэйбл, он еще сможет спасти ее.
Перебирая руками пучок корней, Хантер ступил в стремительно несущийся поток. Вскоре он скрылся в нем по грудь. Холод был адский, хотелось топать ногами и бить руками, стараясь согреться, но он не мог отпустить то единственное, что связывало его с землей. Сорвавшись с подводной коряги, Хантер нахлебался воды, но, когда вынырнул, первым делом осмотрелся в поисках Сэйбл. Она приближалась очень быстро. Махнув рукой на осторожность, он схватился за самые концы корней и вытянул ногу так далеко, как мог. Первая попытка не удалась, но потом пальцы нащупали плоскую поверхность валуна. Долго находиться в таком положении было опасно: одна нога болталась в воде, яростно подергиваемая течением. Прыгнуть на валун, надеясь на удачу? Но как потом перебраться назад с Сэйбл?
Хантер висел на боку, наполовину погруженный, течение крутило и полоскало его, как флаг на ветру. Правую руку он опустил под воду, сделав свою позу еще более ненадежной.
«Давай же, милая! Ближе. Ближе».
Один из корней не выдержал и оборвался. Остальные пока держали. Внезапно Сэйбл вынырнула из воды, со всего размаху налетев на Хантера, и почти сразу скользнула под его вытянутую ногу. Каким-то чудом ему удалось ухватиться за волосы. По воде у самого берега зашлепала земля: корни угрожали оборваться у самого основания. Хантер сорвался с валуна и погрузился в воду, мертвой хваткой сжимая в горсти волосы Сэйбл.
Вынырнув только для того, чтобы набрать побольше воздуха, он забился, пытаясь продвинуться к берегу. Почти вывернув плечо из сустава, он охватил ее тело согнутыми коленями и начал перехватывать руками корни. Он и сам не знал, как ухитрился выбраться на мелководье, в заводь. Тело Сэйбл было мертвым грузом, когда он подтягивал его к берегу, волоча спиной по плавнику и камням. Наконец, собрав все силы, Хантер забросил ее на невысокий откос.
Некоторое время он был просто не способен ни на что больше.
Сэйбл лежала неподвижно, без всяких признаков жизни. Она была белой-пребелой, даже синеватой. Отдышавшись, Хантер перевернул ее на живот и перекинул через колено, как следует нажав. Никакого результата. Мелькнула отчаянная мысль, что он зря рисковал жизнью, что перед ним утопленница. Кожа Сэйбл под его ладонями была ледяной и шершавой.
«Дыши!»
Хантер снова перевернул тело на спину, смаргивая слезы и не замечая этого.
«Дыши! Дыши, черт тебя возьми!»
Лицо ее было незнакомым, обострившимся, губы — синеватыми. Темные пряди мокрых волос тянулись по щекам и через лоб, как водоросли, уже успевшие оплести добычу.