Смысл жизни
Шрифт:
Домой он вернулся только вечером. Донесение получилось довольно длинным, и Агнесса только к полуночи передала радиограмму в центр. Это были весьма ценные данные для разведотдела 3-го Белорусского фронта, поскольку в направлении Голдапа готовился главный удар.
На следующую ночь мощные взрывы потрясли небо над Голдапом. Такого сильного и разрушительного налета этот город еще не знал. Горели десятки домов, автомашин, воинских объектов. Бомбардировке была вновь подвергнута железнодорожная станция и сосредоточенные на ней составы. Штурмовики атаковали опорные пункты и укрепления, расположенные на Красивой Горе и вблизи нее. Этой же ночью Агнесса получила из разведотдела фронта новый
Ганс и Агнесса долго рассматривали штабную карту, думая о том, как лучше выполнить этот приказ. Дело в том, что это шоссе было закрыто для гражданских лиц. Железнодорожная линия Голдап — Житкеймы тоже предназначалась только для военных целей. Фронт остановился у Виштынецкого озера, где теперь шли бои местного значения. Смысл приказа был ясным. Они поняли, что именно здесь, в районе Виштынецкого озера, вдоль шоссе и железнодорожной линии Житкеймы — Голдап будет нанесен главный удар советских войск. Разведотдел прекрасно понимал важность получения сведений об этой полосе обороны противника. Необходимо было разведать этот участок. Но как? Каким образом туда пробраться и как вернуться?
Обсудив несколько довольно рискованных вариантов, разведчики решили, что приказ выполнит один Ганс, а Агнесса останется в Голдапе и будет вести наблюдение за проходящими через город войсками. В случае если он не вернется с задания, она должна сама продолжать операцию «Голдап».
Утром следующего дня Ганс в мундире немецкого капитана покинул квартиру на площади Свободы. Он рассчитывал, что царившая среди частей, следовавших на фронт и с фронта, суматоха облегчит ему выполнение задания. Он вышел на окраину города. Улица, выходившая на шоссе, идущее в направлении Житкейм, была заграждена мощной противотанковой баррикадой. Ее охраняли пулеметный расчет и противотанковая пушка. Через узкий проход в баррикаде тянулись на восток колонны автомашин с войсками.
Ганс встал недалеко от баррикады и окинул взглядом проходивший мимо него поток людей и автомашин. Наконец он увидел то, что искал. К проходу в баррикаде приближался фронтовой вездеход с радиостанцией. Рядом с шофером сидел офицер в звании лейтенанта. Ганс решительно вышел на мостовую и поднял руку. Шофер остановил автомашину. Ганс подошел к офицеру и повелительным тоном попросил подбросить его до Житкейм. При этом он добавил, что после ночного налета он потерял автомашину и шофера. Лейтенант показал рукой на заднее сиденье возле радиостанции и вежливо предупредил, что по дороге их могут не раз обстрелять вражеские истребители и что, кроме того, он должен задержаться на час в Дубенинках.
Ганс пытался завязать разговор с молоденьким лейтенантом, но тот выглядел усталым и сонным. Удалось только узнать, что лейтенант является курьером дивизии и едет из какого-то штаба, расположенного в Гижицко. На коленях лейтенанта лежала набитая бумагами полевая сумка. Ганс все время думал о ней и одновременно внимательно осматривал окрестности. Каждая возвышенность вдоль шоссе представляла собой оборонительный пункт. У мостов дежурили саперы, что свидетельствовало о том, что мосты заминированы. Кое-где встречались зарытые в землю и замаскированные орудийные батареи. Повсюду были видны только что выкопанные окопы. Ганс запоминал названия деревень, которые они проезжали, и, ориентируясь по ним, фиксировал местонахождение опорных пунктов и артиллерийских позиций. Шофер то и дело беспокойно поглядывал на небо.
Возле Дубенинков дорогу им преградила колонна автомашин. Пришлось остановиться. Оказалось: только что этот участок дороги атаковали советские истребители.
Ганс, глядя на горящие автомашины, на убитых и раненых, тотчас же принял решение.
В Дубенинки они приехали со значительным опозданием. Шофер поставил машину под деревьями, а курьер пошел искать штаб. Тем временем Ганс осмотрел поселок и изучил его оборону. Над Дубенинками то и дело пролетали советские истребители, по которым местная оборона вела огонь из пулеметов. С востока все отчетливее доносилось эхо приближающегося фронта.
Наконец лейтенант вернулся, и они отправились в дальнейший путь. Дорогой он жаловался, что не застал никого из командования и не смог передать донесения. Внимание Ганса было целиком поглощено полевой сумкой курьера. Он уже десятки раз обдумывал, как завладеть ею. Теперь он твердо решил, что не поедет в Житкеймы. Того, что он увидел по пути, было в общем вполне достаточно, поскольку он успел заметить и определить расположение основных оборонительных сооружений противника. А остальное довершит, воздушная разведка. Он исходил из того, что документы, которые вез курьер, имеют гораздо большую ценность, чем то, что он сможет увидеть в расположенных непосредственно у линии фронта Житкеймах. Он предполагал, что молоденький лейтенант едет из штаба 4-й армии генерала Хоссбаха или одного из корпусов, оборонявшихся на этом направлении. Итак, решение у него созрело…
Автомашина въехала в Роминцкую пущу, за которой находились уже Житкеймы. В пуще они вновь миновали несколько колонн автомашин. Грохот артиллерийских орудий был здесь настолько сильным, что заглушал все вокруг. Впереди них тащилось несколько автомашин.
Вдруг послышался вой моторов и довольно низко, чуть ли не над их головами, пролетело несколько советских штурмовиков, которых гитлеровцы называли «черной смертью». На колонну автомашин они грянули как гром с ясного неба. Кое-где раздались взрывы от детонации боеприпасов и вспыхнули пожары. Солдаты, выпрыгивая из автомашин, разбегались во все стороны. Штурмовики развернулись и снова обрушили на шоссе лавину огня.
Вездеход резко затормозил. Шофер бросился бежать налево, лейтенант и Ганс — направо. Добежали до густых зарослей и припали к земле. Ганс лежал рядом с курьером. Незаметным движением он расстегнул кобуру пистолета и почувствовал на ладони шершавую рукоятку вальтера. Затем молниеносно выхватил его и выстрелил раз, другой, третий… Курьер захрипел. Ганс снял предохранитель с гранаты, положил ее под убитого, схватил полевую сумку и отскочил в сторону.
Взрыв потряс воздух и смешался с грохотом выстрелов и взрывов, доносившихся с шоссе. Ганс бежал, углубляясь как можно дальше в пущу. Он считал, что как только обнаружат тело курьера — что, впрочем, произойдет не так уж скоро — и установят, что это было покушение, то организуют за ним погоню.
До Голдапа Ганс добрался лишь под утро. Изможденный, голодный, но счастливый оттого, что ему удалось выполнить приказ. Бегло просмотрев документы курьера, он понял, что они представляют собой исключительную ценность для советского командования. Агнесса радостно встретила Ганса и рассказала о результатах наблюдения в Голдапе.
Разведчик спрятал мундир и, забыв об усталости, погрузился в изучение захваченных документов. Это были различные приказы, директивы и планы, которые курьер вез из штаба 4-й полевой армии генерала Хоссбаха командованию частей, занявших оборону возле Виштынецкого озера, то есть на предполагаемом направлении главного удара войск 3-го Белорусского фронта.