Смысл жизни
Шрифт:
— Вы обвиняете меня в отшельничестве за то, что я отказываюсь идти с вами в ресторан? — резко спросила Констанс.
— И поэтому тоже. — Он протянул руку и дотронулся до ее подбородка, пристально глядя в глаза. — Иначе как я могу понять ваши постоянные отказы?
— О, я объясню вам с большим удовольствием. Причин для отказа может быть уйма…
— Бросьте вы свою уйму! Я-то всего один. Составьте компанию одинокому бизнесмену, который вынужден проводить холодные вечера в пустом гостиничном номере. Нет-нет,
— Старого друга? — удивилась Констанс. — С каких это пор вы записались ко мне в друзья?
— А разве не так? — Он приподнял черную бровь. — Разве вы считаете меня кем-то большим, нежели просто другом? Так кем же, скажите!
— Да отстаньте вы со своими намеками! Никем я вас не считаю, — заметила Констанс с досадой. — И не боюсь, — прибавила она для пущей ясности. — Дело в том, что я живу у брата. С моей стороны было бы невежливо разгуливать по всяким там ресторанам, когда Саймон ждет меня дома. Я почти не виделась с племянниками, да и Банга, должно быть, соскучился…
Она остановилась на полуслове и почувствовала, что медленно краснеет. Что я несу?!! — думала Констанс в замешательстве. А главное — зачем? Разве я обязана перед ним оправдываться?
— Я правильно расслышал? Вы произнесли мое имя? — подошедший Саймон обнял сестру за плечи, и она почувствовала, что еще никогда не радовалась появлению брата так сильно.
— Я приглашал Констанс отобедать со мной, но мисс Неприступность утверждает, что ваши дети обидятся, если она согласится, — обиженно объяснил Чарлз и добавил: — Банга тоже.
— Совершенно верно! — воскликнул Саймон. После этих слов Констанс готова была прямо-таки расцеловать умницу-брата. — Но я не понимаю, почему бы вам не зайти к нам на огонек, если вас, конечно, не испугает царящий у нас бедлам.
Теперь Констанс подпрыгнула как ужаленная. Даже воспоминания о детстве, когда Саймон больно дергал ее за косички и всячески обижал, вызывали в ее душе меньше злости, чем эти чудовищные слова.
— Что вы, что вы! Не хотелось бы доставлять вашей жене излишних хлопот…
То, что Чарлз отказывался из вежливости, было ясно как белый день. Поэтому, когда Саймон возразил:
— Ничего подобного! Бренда давно привыкла к неожиданному появлению гостей. Она не будет возражать, и Констанс тоже. Да? — Констанс поняла, что спорить дальше бесполезно.
— Да. — Она заставила себя криво улыбнуться и добавила: — Бренда против не будет.
— Тогда я с радостью приду. — Чарлз подарил Саймону официально-холодную улыбку, отдающую рекламной белизной Голливуда, и подозрительная Констанс углядела в ней некое подобие триумфа.
— Вот, я записал вам наш адрес, — быстро сообщил Саймон, протягивая Чарлзу листок бумаги. — Мы с сестрой очень рады,
Действительно, кто? — злобно думала Констанс. «Кто бы мог подумать?» — мысленно передразнила она Саймона.
— Я и сам этому рад, — откликнулся Чарлз. — Мне все у вас понравилось. Прежде мне не доводилось лицезреть творения вашей сестры, и теперь я вижу, как много потерял.
— Добро пожаловать к нам в галерею, — радушно пригласил Саймон. — У нас в продаже всегда имеются картины и поделки Констанс. В последнее время она стала пользоваться популярностью.
— Я обязательно заскочу, если будет время, и куплю какую-нибудь работу вашей сестры, — пообещал Чарлз без тени улыбки.
Ну все! С меня хватит! — решила Констанс. Но братец-то мой каков?! Неужели он не понимает, какую игру ведет этот непрошеный доброжелатель?
— Значит, придете к восьми? — уточнил Саймон, метнув взгляд на двери, к которым направлялась какая-то элегантная дама. — Тогда увидимся вечером. Мне надо перехватить миссис Маззони, пока она не ушла. У нее сеть магазинов…
— Не понимаю, зачем она-то здесь? — задумчиво произнесла Констанс, проводив брата взглядом. Чарлз мгновенно обернулся, чтобы посмотреть, о ком речь. — Ей больше нравится скульптура и современная живопись. Она просто обожала работы Роберта…
Констанс осеклась на полуслове, не веря собственным ушам: впервые после смерти мужа она произнесла его имя, не испытав при этом ни малейшего чувства вины.
— Он тоже был художником? — осторожно поинтересовался Чарлз.
— Нет, скульптором. И он был гениальнейшим из всех, — тихо уточнила Констанс.
— Вы не можете вечно жить воспоминаниями. — Голос Чарлза заставил молодую женщину поднять на него глаза. — Вы живы, а он мертв. Рано или поздно вам придется собрать в кулак всю свою волю и сделать шаг в будущее.
— Знаю. — Она мысленно упрекнула Чарлза за ту легкость, с которой он произнес последние слова. Но что он знал о ее ужасной семейной жизни?
— Правда? Вы действительно в этом уверены? — настаивал Чарлз.
— На все сто.
— Тогда почему вы сказали, что хотите остаться в одиночестве той ночью, помните? — вырвалось у Чарлза.
— Потому что я так хочу! Понимаете? Это мой выбор! — почти выкрикнула отчаявшаяся Констанс. — И я точно знаю, чего хочу от жизни!
Чарлз тихонько вздохнул и, взяв Констанс за руки, привлек к себе.
— А я вам не верю, — медленно протянул он, ощущая кончиками пальцев трепет ее податливого тела. — Вам думается, что это так, но вы себя обманываете, Констанс. Вы такая красивая, вы теплая, вы живая! Жить стоит не только ради картин и глиняных вазочек.