Сначала было слово…
Шрифт:
— Тогда я сейчас перевяжусь и пойдем.
— Пришел в себя, — сразу оказался около него Безматерных. — Как себя чувствуешь после контузии?
— Почти нормально, — не стал скрывать Володя.
— Что с тобой случилось? — Перешел подполковник к делу.
— Не знаю, кажется, он меня оглушил той же волной, которой парализовал людей перед боем.
— Думаешь? — Подполковник с сомнением поглядел на Володю. — Тебя надо проверить, как бы он чем не заразил твое безгрешное тело.
— Ничего меня не надо делать, — встревожился Володя, почувствовав себя
— Не бойся ты, что так переживаешь, — неожиданно мягко сказал подполковник, — ради тебя же положим. Пару дней врачи посмотрят, покормят глюкозой и отпустят. А то, случись нехорошее, кто тебе поможет?
Размякший Безматерных напомнил Володе сытого волчару. Пусть довольного и спокойного, но все равно очень опасного. Спорить с ним бесполезно, студент замолчал, оставшись при своем мнении.
— Давай попробуем встать, — заботливо предложил Миша.
— Давай, — неуверенно сказал Володя. При помощи друга он сел. Голова закружилась, но не сильно.
— Встаем! — Скомандовал Володя. Ноги стали слегка разъезжаться, он оперся на плечо Миши. Дрожащие подпорки не подвели. Володя сделал осторожно пару шагов и сел на бордюр. Еще с полчасика и ему будет совсем хорошо.
— Черт! — Послышалось рядом. Он повернулся. Раздетый по пояс Дима кривился от боли, которую ему причинял фельдшер скорой. Врачи, как и Безматерных, подъехать к месту боя не смогли и поэтому припоздали. Для Димы началась пытка лекарственными средствами. Попало ему прилично, весь в крови и синяках. А ведь орк его просто отшвырнул. Надо учиться падать.
— Ях! — Вскрикнул Дима. Фельдшер щедро мазнул ваткой с медицинской пакостью по длинной царапине на плече.
Орк, пожалуй, отомщен. Володя невольно улыбнулся. Дима, заметив улыбку, скорчил зверское лицо. Володя понял, что погорячился, представив у него серьезные раны. Царапины, хотя и болезненные. Слава богу, у него травма психическая. Ее не обработаешь перекисью водорода. Володя подумал и вздохнул для приличия. Большого беспокойства по поводу произошедшего у него не было. Шарахнуло и ладно. Травма пока не давила, от нее только поташнивало. Безматерных вот беспокоится, думает, наверное, в него орк переселился. Знать бы кто переселился. Орк или чорк, тьфу, то есть черт.
Володя чувствовал, что в его спокойствии есть что-то неестественное. Словно кто-то (или что-то?) блокировал центр беспокойства и тревоги в мозгу, не давая впасть в тревогу и панику перед тем неведомо-грозным, воплотившимся в него. Фантастику он почитывал и имел представление о переносе психоматрицы. И обо всех последствиях, грозящих реципиенту, ему, то бишь. Вплоть до утраты личности. Вырастет внутри него новый пришелец. Хоть бы все, что ему кажется, было следствием контузии.
— Повезло мне, — сказал подошедший Миша. Володя повернулся к нему.
— Руки только немного отбило, — пояснил он, — пройдет. Ты вон головой пошел, Димка
— Кто пошел головой, — наехал на него Володя, — я здоровее тебя!
— Да я ничего, — засмеялся Миша, — здоров ты, как бык. Давай помогу подняться, идти пора, — сказал он, заметив, что Дима надевает куртку, смяв в руках окровавленную рубашку.
— Неохота в больницу, — пожаловался Володя.
— Ну-ка, — помог встать ему Миша, — ох, тяжел ты!
— Вешу, — согласился Володя, — как бык, как здоровый бык, — многозначительно подчеркнул он.
— Самомнение, — фыркнул Дима, — бычок.
— В томате, — добавил Миша.
— Ну, вас, — сделал вид, что обиделся на них Володя.
На самом деле они — все трое — были счастливы, сохранив жизнь после поединка с опасным врагом, которого они смогли одолеть. Их первый бой, первая смертоносная схватка с жутким кошмаром человечества (не меньше!) завершилась. Они, поцарапанные, побитые, но живые. И разговор они вели бездумно, слова выскакивали сами по себе, ничего не означая и не оставаясь в памяти. Живы!
— Закуривайте, парни! — Подошел к ним сержант, протягивая пачку сигарет. — Смотрю, жизни радуетесь.
— Ага, — простодушно сказал Миша. Может, и не стоило говорить так, омоновец мог посмеяться над ними. Дима покосился на вояку.
— В Чечне так же было, — совсем о другом заговорил сержант. — Тоже, бывало, завершим зачистку, или отобьем чеченов, и так жить хочется! И курить, — добавил он.
— Курну, пожалуй, — согласился Дима.
— И я, — присоединился Миша.
Сержант вопросительно посмотрел на Володю.
— Он еще молодой, — пояснил Миша, — не курит.
— Понятно, — кивнул сержант. — Пойдем? Безматерных велел довести до больницы.
— Конвоир, значит? — Злобно осведомился Володя.
— Обижаешь, начальник, — укоризненно сказал сержант, — вы же мне жизнь спасли. Если что, я всегда с вами. И что вы беспокоитесь. На машине быстро докатим, не заметите.
«С нами ты, — усмехнулся Володя, — мент ты, вот кто. Начальство прикажет, сделаешь, не посмотришь, кто тебя спас».
Володя накручивал себя, стремясь озлобиться. Ему не хотелось в больницу. Он боялся признаться себе почему. Врачи могли обнаружить какие-то отклонения в здоровье, и он навсегда окажется в пробирке. А то и действительно превратится в орка. Что сделает хваленая медицина. Захотелось завыть волком. Только внутренний барьер, не дающий запаниковать, оставлял его пока спокойным и внешней невозмутимым. Надолго ли?
Как было бы хорошо, если бы он попал под такой же удар, что и остальные.
Сопровождаемый друзьями и омоновцами, он почувствовал себя королем в окружении свиты. Или особо важным преступником. Последнее оставило в нем смутное воспоминание.
— Подождите, — остановился он.
— Забыл чего? — Спросил сержант. После окончания схватки, когда спало нервное напряжение, его лицо стало усталым и серым. Было видно — омоновец которую ночь недосыпает, занятый суматохой вокруг пришельцев.