Сначала было слово…
Шрифт:
— Молодец, Костя! Как только вернемся в лагерь, считай, банка твоя.
— Рад стараться! — Костя выпрямился, втянул живот и выпучил глаза, изображая из себя бравого вояку. Обижаться на командно-покровительственный тон, отнюдь не сымитированный Володей, он был сейчас не в силах.
Остальные его поддержали. Студенты по привычке дурачились. Банка консервов не так уж и нужна. Они не голодали, во всяком случае пока, и ее следовало расценивать как знак отличия, а не материальное вознаграждение.
Володя посерьезнел.
— Укатанные
— Сволочи! — Вырвалось у Лешки Губанова, в миг утратившего веселье. — Сколько же они людей убили.
— Могли до бесконечности, — угрюмо ответил Витя Пижминов. — Из города столько ушло.
Словно специально для усиления мрачного настроения, из лесных зарослей раздался до одури знакомый орчий крик. Удар оказался направленным не на них, да и расстояние приличное — с километр, и по телу студентов прошла лишь судорожная дрожь, на мгновение заставшее тело онеметь.
— Фу, — выдохнул Колька, — на фиг надо. Хорошо тебе, Володь. Даже ведь не поморщился.
— Об этом потом, — удрученно сказал Володя. Он понял, на кого кричал орк. Москвичам не повезло. На них следует ставить крест. Причем самый настоящий. Он мысленно попросил прощения у капитана за все придирки и ругань. Не хотел же отправлять. Нет, тому надо показать — спецназ он и в Африке спецназ. Что за жизнь пошла собачья!
Володя ударил рукой по металлическому поручню, ограждавшему мост. Поручень прогнулся. В другое время такая демонстрация собственной силы привела бы его в восхищение. Пусть знают. Сейчас особого счастья от этого он не испытал.
— Лихо, — восхищенно сказал кто-то сзади. Поручень был сделан из стального прутка толщиной в палец и предназначен для остановки машин, водители которых не смогли удержаться на дороге.
— Московский ОМОН приказал долго жить, — негромко прокомментировал он для ребят, которые пока не поняли, что произошло в лесу, — пришла наша очередь.
Володя оглядел свой отряд, пытаясь найти в глазах студентов страх или робость. Таких следовало немедленно отсеять. Иначе в самый нужный момент плечо, на которое он попытается опереться, дрогнет, и погибнут все.
Но на лицах стоящих около него парней была написана решимость идти вперед.
— Что, Володь, ищешь трусов? — Хмыкнул Савельев. — Не найдешь, батенька.
Володя вдруг застеснялся. Хватит строить из себя супермена.
— Вперед, мужики, — провозгласил он, подняв над головой секиру, и по деловому продолжил: — делимся на три группы. Первую поведу я, вторую Серега, — кивнул он Савельеву, — третью, — Володя призадумался, — Костя. Если покатятся колесики, каждая группа держится сама по себе. Все откликаются на номер группы, командуют старшие. Делимся!
На разделение понадобилась пара секунд и отряд пока еще слитной массой, но уже готовый распасться на три части, двинулся
Глава 29
Они не прошли и трети пути до вершины, как навстречу вышел крепенький седоватый старичок. Немолодой, едва ли не за семьдесят, он двигался уверенно, без той медлительности и неловкости, которая охватывает большинство людей в этом возрасте.
— Смотри, какой дедулечка, — повеселел Колька. — Они, поди, сами дрожат от страха, не зная, что мы свои.
— Точно! — Поддержал его Петя Ромашин. — Это у них отряд самообороны. Деревня и есть деревня. Даже спрятаться не в состоянии.
Володя был другого мнения.
— Стоять на месте! — Приказал он.
— Володя, у тебя опять кругом одни враги, — со скукой в голосе сказал Лешка Губанов.
— Я вам без шуток говорю, стоять на месте! — Холодности Володиного голоса могли позавидовать льды Антарктиды. — Кто будет рыпаться, пришибу.
Пока они дискутировали, дед подошел поближе.
— Поговорим! — Крикнул он, когда между ними оставалось полсотни метров.
Володя притормозил, понимая, что если они двинутся дальше, старик воспримет это как сигнал к началу боя.
— Пусть один подойдет! — Снова крикнул абориген.
Все правильно. Старика наверняка прикрывают из неподалеку растущих кустов. Будь в ходу автоматы, место для переговоров идеальное. А так, Володя прикинул, что он всегда успеет располосовать собеседника и уйти. Не на лошадях же за ним погонятся.
В горячке приближающегося боя он выпустил из головы пришельца, находящегося неподалеку. Дедуля и не рассчитывал на автоматы. Какие уж там автоматы, если зажигалка и та не работает.
— Стойте на месте, — предупредил он. — Снова предупреждать не буду, пеняйте на себя.
Он позавидовал воинству московского капитана. Его подчиненные, приученные к порядку, в спор соваться бы не стали. А ему придется вести переговоры с подозрительным стариком, постоянно оглядываясь на своих лбов.
Дедок терпеливо ждал, пока студент неспешно подойдет к нему. Володе не понравилась такая вежливость. Хозяин мест сиих даже не потребовал, чтобы он оставил секиру. Насколько же он уверен в своих силах!
— Здравствуй, парень, — ласково сказал старик. Заложив руки за спину он спокойно смотрел на опершегося на свою секиру Володю. Тот молча стоял, понимая, что первым высказаться должен его собеседник. Иначе, зачем он вызвался вести переговоры. Крутанули бы свои колесики, а затем в рукопашную.