Снадобье жизни

АЛЯКА

«Как красиво» – думал про себя Лукьян в бесчисленный раз смотря в звездное небо. Он любил наблюдать за ним, особенно возвращаясь домой по ночам после долгой охоты.

До рассвета троица медленно брела по известным лишь проводнику тропам. Огромные деревья периодически потрескивали, лианы и кустарники тихо шептались на ветру. Лукьян видел свежий медвежий помет и знал, что это территория Мазея.

Так охотники прозвали здешнего огромного медведя, а местные Ламуты называли его «Сэлэмэн». Этот зверь был тих и хитер, избегал людей, что не давало результатов

охоты на него. Лукьян боялся возможности встретится с ним.

Перед самым рассветом они поднимались на небольшой холм и до проводника донеслись далекие звуки. Это был медведь.

– Обождите, – остановившись прошептал Лукьян, – на медведя набрести можем, слышите? Придётся отойти и обойти севернее.

– Далече? – разгневанно и громко спросил Павел Игнатович, – втроем да управимся, ты с виду бывалый, а мы солдаты ого-го…

Речь его прервал смачный подзатыльник брата.

– Чего орешь, окаянный? – шепотом говорил Александр Игнатович, а брат виновато слушал, поглаживая место удара, – с медведем опасно тягаться, Лукьян Иваныч умнее твоего будет, на то он и проводник здешний, охотник поди хоть куда, сказал, что обойти надо, значит надо.

Пока он говорил, Лукьян услышал бег Мазея в их сторону.

– Пропало, бежать нет смысла, возьмем на прицел, но стрелять не будем. Простоим не шелохнувшись, и может зверь уйдет, – спокойно и уверенно скомандовал проводник.

Они все присели и навели оружейные стволы. Через пару мгновений на вершине холма появилась фигура медведя.

– Он показался, это хорошо, – с облегченной улыбкой говорил Лукьян, – если бы сразу хотел напасть, он бы напал, не услыхать ни увидать было бы. Не смотрите ему в глаза, мы слишком близко, медленно отходим, этот медведь не из пугливых.

Мазей медленно шел в их сторону и яростно возмущался. Он был огромен, темная шкура обильно усеяна шрамами, а глаза горели яростью.

Группа аккуратно стала пятится назад. В определённый момент Павел Игнатович запнулся и сделал несколько кувырков вниз по холму, смачно выруливаясь, а медведь, в свою очередь побежал на него.

Второй казак, видя опасность для упавшего брата, тщательно прицелился и выстрелил. Пуля попала прямо в глаз животному. Зверь на несколько мгновений остановился и свирепо, с дикой болью, завопил, после чего с двойным рвением побежал на людей.

Лукьян, видя подбитый глаз медведя, сразу понял, что нужно делать дальше. Быстро прицелившись, выстрелом подбил второй глаз. Мазей, рассвирепев, стал кидаться в разные стороны. Наконец, учуяв запах обидчиков, он яростно стал наступать, размахивая лапами.

Близнецы и их проводник окружили медведя на безопасном расстоянии. Лукьян достал свой длинный нож с топором и прокричал Павлу Игнатовичу, что бы тот отвлек медведя выстрелом.

Казак так и поступил, медведь пошел на него, а охотник в четыре шага забежал за спину огромного Мазея. С разбега Лукьян оттолкнулся от толстого ствола недавно упавшего дерева и нанес смертельный удар животному, забив с размаха обухом топора свой нож ему прямо в затылок.

Медведь

издал последний яростный вопль и, покачиваясь, упал. Некоторое время Мазей цеплялся за жизнь, отчаянно пытаясь встать.

Павел Игнатович отряхивал себя, а Александр Игнатович радостно подошел к запыхтевшему проводнику и протянул ему руку.

– Ну ты даешь, Лукьян Иваныч, – пожимая руку говорил казак, – я лучшим по меткости в эскадроне был, но пришлось все силы на выстрел приложить, а ты без труда так же попал, да еще и косолапого завалил. С этого случая можешь звать меня просто Сашкой.

– А меня просто Пашкой, – добавил второй казак и подмигнул.

Лукьян подошел к медведю и внимательно рассмотрел его.

– Жалко Мазея, осторожный и хитрый медведь был, но исхудал, кожа да кости, голод до отчаянья видно довел, люду все больше, а место для житья зверью все меньше, – с грустью заключил проводник. Он замахнулся еще раз и облегчил страдания животного.

– Фух, после такого точно надо сделать привал, поесть и вздремнуть немного часик-другой, а то всю ночь шли, – с усталостью сказал Паша, закуривая свою трубку.

– Если мы устроим привал, успеем ли мы в назначенный срок до места? – поинтересовался Саша.

– Чем ближе к месту будем, тем больше троп и дорог будет, идти легче и быстрее, до обеда отдохнем и в путь, – ответил Лукьян и принялся разделывать тушу.

IV

Горел небольшой костер. На плоских камнях дожаривалось мясо. Трофеи от медведя были поделены поровну по настоянию Лукьяна. Пашка спал на обработанной солью медвежьей шкуре. Саша сидел, упершись спиной к дереву и курил трубку. Лукьян специальным инструментом аккуратно вырезал из большого костяного осколка фигурку медведя. Казак внимательно следил за этой рабой и начал разговор:

– Для малого своего делаешь?

– Нет, для дочурок, подарю им, – ласково говорил Лукьян. – Каждый раз возвращаясь с охоты дарю им фигурки из дерева или кости, стало быть эта Мазеем будет, историю про этого косолапого расскажу, а они своим детям будут рассказывать и память об огромном Мазее останется.

– Староста сказывал, что младшая хворает шибко, вот и деньги нужны тебе на лечение, оттого и согласился идти снами, да? – осторожно начал Саша.

– Верно, – не отрываясь от работы ответил Лукьян.

– А знаешь куда я с братцем путь держу? – спросил казак, указывая на своего близнеца.

– В Охотск, куда же еще, – все так же, не отвлекаясь от работы ответил проводник.

– Это да, но куда мы дальше направимся? – с лукавой ухмылкой спросил казак.

– Ну посвяти, коль желаешь, – подняв на него глаза и остановив свою работу сказал Лукьян улыбнувшись.

– Крепость-изба есть чудо-дивная, там богатства спрятаны великие, – с выдержанной паузой сказал Саша.

Его собеседник только усмехнулся и продолжил свою работу, пожелав им удачи, но казак был настроен решительно и продолжил, затягиваясь трубкой и не спеша выдыхая дым в конце каждого предложения.